Она бродила по Москве то с Мишей, то с Геной, то с Витей. То со всеми сразу. Парни были рослые, широкоплечие, только такие нравились Ирме. На других она даже не смотрела. Однажды в компании ухажёров прогуливалась она по Красной Площади.
– Какой красивый храм Василия Блаженного! – в который раз восхитилась Ирма.
– Этот Василий был убогий, – сказал Витька.
– Заткнись, дурак! – воскликнула Ирма и хлопнула его сумочкой по спине.
И вспомнила про убогую дурочку Машку. Ей вдруг стало так жалко её, и жалко всех убогих, глупых, несчастных. На глаза навернулись слёзы. И она почувствовала, что любит их всех!
Борька был не в её вкусе, ну совсем. Ей не нравятся такие – тощие, прыщавые, с короткими тёмными волосами, с неестественно длинными ногами и коротким туловищем. Ну, не нравятся, и всё тут! И он это понимал. В институтском коридоре он стоял поодаль и страдальчески глядел на Ирму, окружённую поклонниками, сияющую глазами, хохочущую. Другие студентки толклись рядом, набивались в подружки. Но Ирме было не до них. А Борька сгорал от любви, от ревности, и строил планы завоевания этой своенравной, недоступной красавицы. Такой огненной, такой необычной! Он писал ей письма, и комкал их, и злился на буквы, на слова и на сквозившие сквозь них его бурные чувства, она будет хохотать над этим, над этими противными буквами, которые не ходят парами теперь в его судьбе, а раньше эти буквы брали облака, раньше, когда писал лучшие курсовые в институте! Такая заумь звучала в его мозгу. Он мечтал, чтоб она каждой своей клеточкой, каждой молекулой, каждым атомом своим принадлежала ему! Он готов был отдать ей всё, всё для неё найти, всё сберечь, вывернуться наизнанку ради одного её взгляда! Но она не глядела в его сторону. Он достал через отца – большого правительственного чиновника – дефицитные французские духи, но так и не смог подарить ей, боясь отказа. «Ни за что не возьмёт, высмеет, презрительно скривит свои красивые губки», – думал он. И долго размышлял, как быть. Стал тщательно бриться, каждый день мыть голову и шею, купил два дорогих костюма – достал через отцовские связи. Но появляться в них в институте не рискнул – она заметит, засмеёт! Подумает – вот вырядился, дурак. Он стал приходить в институт раньше всех и класть на её место букеты белых роз, красивые коробки конфет. Положил и духи. Но несколько раз рано приходила Нонка, эта идиотка, и всё похватала себе. Но он не сдавался. И придумал!
Однажды лучший баскетболист курса, Игорь, пригласил Ирму в театр на знаменитый спектакль, сказав при этом, что там в их ложе будет известный теннисист, и он их познакомит. Конечно, Ирма согласилась! Ещё бы, она, любительница тенниса, рада была!
В театр шла возбуждённая, в косметике, с причёской, наманикюренная, сияющая! В фойе Игорь угостил её пирожными и чаем. Ковровые дорожки на ступенях, фотографии артистов на стенах, в толпе мелькнуло чьё-то знакомое лицо. И вот – звонок. Они вошли в ложу. Там уже был знаменитый теннисист, и ещё крутился хлыщ какой-то. А, Борька. Как он сюда попал? Ну да ладно. Вот уже второй звонок. Люди рассаживаются по местам. Вот третий. Сцена задёрнута тяжёлым вишнёвым занавесом. Тут Борька – у него оказался красивый бархатный баритон – заговорил о спектакле.