— И что тогда произойдет?
— Тогда страшное проклятие обрушится на всех, кто идет в этом караване, — шепотом пояснил мальчик.
— Ну-ну, успокойся. — Ститри потрепала мальчика по голове. — Обещаю тебе, что я дойду до Исшахи в целости и сохранности. Ты мне веришь?
Мальчик улыбнулся и кивнул. Но тут же помрачнел, заметив полный гнева взгляд отца. Торговец остановил лошадь на почтительном расстоянии от Ститри и, кивнув ей в знак уважения, разразился гневной тирадой.
— Отец очень недоволен, что я так долго нахожусь с вами да еще разговариваю, — повинно склонив голову, пояснил Фархад.
— Тогда беги, а отцу скажи, что это я тебя остановила.
Ститри шлепнула парня по заду, и он, как резвый скакун, умчался вперед. Торговец посадил его на своего коня и, подняв столб пыли, ускакал к голове каравана.
Больше в этот день Ститри мальчика не видела. Только когда к вечеру стали вновь разбивать лагерь, он принес ей еды. Это были холодные лепешки, какой-то вялый плод и чаша вина. Ститри поблагодарила Фархада и хотела было завести разговор, но мальчишка мгновенно убежал. Видно, ему сильно досталось от отца.
Пообедав и поужинав разом, Ститри бросила кусок лепешки Ворчуну и пошла прогуляться по лагерю. Вообще-то она собиралась поговорить с торговцем, но по пути задала несколько вопросов и другим людям. Они охотно отвечали, но сразу же спешили удалиться. Вызвать их на откровенный разговор было не так уж просто. Из всех ответов Ститри удалось выстроить некую картину. Предел — это граница, возможно, государственная, за которую никому не удалось выйти. Но с той стороны люди иногда приходили. Их считали посланниками Аллаха и провожали в Исшаху, где они должны были прикоснуться к святой многорукой статуе без имени. Смысл этого обряда заключался в том, что статуя должна была отличить посланников Аллаха от злых джиннов. Но каким образом? Ститри не удалось выяснить. Кого она ни спрашивала, все ссылались на великое предсказание пророка Верхнего, о котором не разрешено говорить.
Торговца Ститри нашла у богатого шатра, где суетилась женщина с закрытым лицом и гулял Фархад. Рядом горел костер. Протянув к пламени разутые ноги, торговец лежал на большом красивом ковре и спал. Ститри кашлянула. Торговец вздрогнул и, вскочив на ноги, вежливо поклонился. Женщина сделала то же самое и, взяв за руку Фархада, ушла в шатер. Чувствовалось в этих вежливых поклонах притворство, словно все уважение держалось лишь на одном страхе. Видимо, приходившие из-за предела были не такими уж чистыми. У Ститри пропало желание разговаривать. Она терпеть не могла принуждения.
— Не обижайте мальца, он славный парень, — сказала Ститри торговцу и пошла к своему шатру. Усталость давила на психику и мешала анализировать факты. Возможно, утром все будет выглядеть не таким уж скверным.
Разбудил отчаянный вопль. Ститри схватила меч и прислушалась. Кричала женщина в соседнем шатре. В лагере поднялся переполох. К шатру, из которого доносился крик, Ститри поспела вместе с солдатом. Женщина стояла снаружи.
— Что случилось? — спросил солдат.
— Там зверь, — дрожащим голосом ответила женщина и, прикрывая рукой лицо, показала на шатер.
— Сейчас проверю.
Солдат острием копья отодвинул полы шатра, там послышался шорох, быстрый топот маленьких ножек. В темноте блеснули меленькие глазки. Солдат замахнулся копьем, но Ститри схватила его за руку.
— Не надо, — тихо сказала она. Прошла в угол шатра и подобрала ежика. — Дурачок, куда же ты выбежал? Тебя ведь могли убить, — назидательно произнесла она и вышла наружу.
Здесь уже собралась охрана во главе с богатым торговцем. Ститри протянула руки, на которых сидел Ворчун, и улыбнулась.
— Это еж, он безобиден, — пояснила она. — Весь день просидел у меня в сумке, бедняжка. Наверное, решил прогуляться и размять косточки.
— Оно ваше? — спросил торговец.
— Да. — Ститри поцеловала ежа в мордочку. — Это мой друг, он спас мне жизнь прошлой ночью.
Торговец внимательно посмотрел на ежа, а затем повернулся к солдатам.
— Расходитесь по своим местам, нечего любопытничать! Или забыли, кто вам платит? — Солдаты разбрелись, и торговец вновь повернулся к Ститри. — Прошу прощения, о пришедший из-за предела, но это новая наложница правителя Маллахама. — Торговец показал рукой в сторону перепуганной женщины. — Он не простит мне, если с ней что-нибудь случится. Пусть ваш… — торговец запнулся, — друг поищет кого-нибудь другого. Если вы не возражаете…
— Да ему никто не нужен. И с наложницей этой ничего не случится. Вы отупели от страха — собственной тени скоро будете бояться. — Ститри повернулась и пошла в свой шатер. Злость бурлила в ней. Эти люди начинали выводить из себя.