— Сколько винтовок? — Голос Блю-Ривер был едва громче шепота, и Стар-Райзинг пожал плечами.
— Этого я не знаю, — признал он. — Но, отдавая должное Норт-Уинд-Блоуингу и Юаню, им удалось существенно увеличить мощность Джей-ху. Я был бы удивлен, если бы это было меньше нескольких тысяч.
Блю-Ривер побледнел, и Стар-Райзинг ни капельки не винил его, если все это было воспринято им холодно. Мысль о «нескольких тысячах» современных винтовок в руках крепостных должна была «до смерти» напугать любого аристократа, — размышлял он.
— Лэнгхорн, — пробормотал другой барон, затем переместился так, чтобы он тоже мог смотреть на переполненный зал со стороны Стар-Райзинга.
— Я этого не слышал, — пробормотал он, — но это придает смысл тому, что я подслушал вчера.
— Что? — так же тихо спросил Стар-Райзинг.
— У одного из придворных его величества была очень тихая, но… жаркая дискуссия с одним из людей Норт-Уинд-Блоуинга. Конечно, я не мог задерживаться, чтобы услышать все это. Но, по-видимому, его величество считает, что сейчас самое подходящее время для него и всей императорской семьи нанести давно назревший государственный визит в Ю-кво.
Их взгляды встретились, и Стар-Райзинг поморщился. Ю-кво находился почти в трех тысячах миль от Шэнг-ми для полета виверны. Он также был в Южном Харчонге, где не было никаких беспорядков, которые начали вспыхивать в северной части империи.
— Человек Норт-Уинд-Блоуинга заверил его, что нет причин для беспокойства, поскольку Уинтер-Глори уже в пути. Хотя, судя по тому, что ты говоришь…
— Насколько я знаю, он был абсолютно прав насчет этого, — сказал Стар-Райзинг. — С другой стороны, он тоже может ошибаться.
— Моя семья навещает родителей моей жены, — сказал Блю-Ривер. — В Чжоулине.
Их взгляды встретились. Чжоулин был одним из городов-спутников Шэнг-ми для летнего отдыха, в тридцати милях к юго-востоку от столицы на главной дороге Шэнг-ми-Сувэн. Его городская стена была рудиментарной, не более чем декоративной, и она была окружена как богатыми, так и скромно зажиточными поместьями… у которых вообще не было стен.
— Если у вас есть родственники в Буассо, возможно, вы захотите отправить их туда в гости, — мягко сказал Стар-Райзинг. — Если, конечно, у вас нет родственников на юге.
III
— Ты можешь поверить в эту чушь, — прорычал Лянгбо Сейянг. Граф Уинтер-Глори и в лучшие времена не отличался уравновешенным нравом, но выражение его лица было свирепым, когда он сунул послание повелителю пехоты Чьянгу, своему заместителю.
Чьянг воспринял это немного осторожно. В отличие от Уинтер-Глори, рождение Чьянга едва ли давало ему право на включение в иерархию харчонгских сквайров. Его семья была мелкими землевладельцами в провинции Стен, и были времена, когда он остро осознавал свое скромное происхождение. Как в те времена, когда граф разражался одной из своих тирад против их начальства. Не соглашаться с Уинтер-Глори всегда было плохой идеей, но в зависимости от того, кто слушал, согласиться с одной из его обличительных речей могло быть еще хуже.
Повелитель пехоты развернул скомканное послание и быстро просмотрел его, не обращая внимания на совершенно пустое выражение лица доставившего его конного курьера. Затем его ноздри раздулись, и он покачал головой.
На этот раз граф был прав.
— Они собрались сообщить нам об этом только сейчас, милорд? — спросил Чьянг, глядя вверх с недоверчивым выражением лица.
— Ты сам видел, как я вскрывал депешу! — Уинтер-Глори наполовину огрызнулся, и Чьянг быстро кивнул. Когда граф был в таком настроении, риторические вопросы могли пройти мимо него.
— Мне жаль, милорд. Я хотел сказать, что они, черт возьми, должны были сказать нам раньше.
— Хм. — Уинтер-Глори нахмурился, но, по крайней мере, часть раздражения исчезла с его лица. Он выхватил сообщение обратно и перечитал его снова, как будто надеялся, что во второй раз его содержание каким-то образом станет более приемлемым.
Оно не стало.
— Это, наверное, проклятые повстанцы, — прорычал он. — Полагаю, ублюдки сожгли семафорные вышки. Если уж на то пошло, мы все равно не контактировали с сетью последние пару дней. Ни хрена не видно из-за всех этих деревьев.
Он раздраженно махнул рукой в сторону густого, неосвященного леса, простиравшегося по обе стороны. Помимо относительно узкой полосы движения на главной дороге, они были окружены густо растущим, почти непроходимым морем шишковидных деревьев и северных масличных деревьев. На самом деле, сама полоса отвода была намного уже и гораздо более сильно заросла — во многих случаях, даже не только молодыми деревьями, — чем это должно было быть. Поддержание дорожного полотна в чистоте, особенно от быстрорастущих вечнозеленых конусообразных деревьев, было непростой задачей, и, по мнению Чьянга, на всем этом участке давно назрела необходимость в очередной периодической вырубке леса. Если уж на то пошло, освящение его было еще более запоздалым. К сожалению, местность вокруг предлагала очень мало возможностей для стимулирования усилий. Если не считать случайных хостелов, обслуживающих путешественников в столицу и обратно, здесь не было даже деревень, поскольку не было сельскохозяйственных угодий, чтобы прокормить их. Если уж на то пошло, сельхозугодий уже было больше, чем у кого-либо было крепостных для работы — особенно после того, как призывы джихада унесли так много этих крепостных, чтобы они никогда не вернулись, — и ни у кого не хватало доступной рабочей силы, чтобы начать вырубку неосвященных деревьев. Местная знать была не слишком богата деньгами, поэтому она ограничивалась минимальным обслуживанием, которого требовало Священное Писание, — и экономила даже на нем, если местное духовенство позволяло ей это, — в то же время направляя свои средства на другие цели.