— Это меня беспокоит, но, честно говоря, совершенно независимо от правоприменительных… недостатков, базовая политика банка слишком ограничительная в некоторых областях. Их спрос на обеспечение и ограничения, которые они установили для кредиторов в отношении уровня долговых активов, означают, что мелким инвесторам становится все труднее претендовать на получение кредитов. Это полуголодное предпринимательство и такое же развитие сектора малого бизнеса. Но, в то же время, Эшфирд — и Миллир, я думаю, — придерживаются мышления «слишком большого, чтобы обанкротиться», когда речь идет о других решениях по кредитам и займам, и Бригс работает в рамках своих политических директив… даже когда это может означать, что нужно смотреть в другую сторону. Банк предоставляет продления и льготы консорциумам и корпорациям, которые они «не могут позволить себе потерять». И если это верно в отношении чего-то вроде ассоциации Хареймана или металлургического завода Химфила, то это еще более верно в отношении чего-то вроде Транс-Сиддармарка.
— Я обеспокоен этим по многим причинам. Во-первых, я думаю, что мы на самом деле наблюдаем… эрозию веры рынка в верховенство закона, несмотря на ужесточение правил. Сиддармарк никогда не проявлял доларского уровня приверженности тщательному пересмотру своих кодексов коммерческого права и патентного права. Это была одна из вещей, за которые все еще боролся Хенрей Мейдин, когда этот идиот убил его. Признаю, что Миллир и Эшфирд продолжили борьбу, но не все согласны с этим. То, что мы с Нарманом наблюдаем, — это растущая готовность «играть в систему» по мере того, как правила становятся все более строгими, в сочетании с отношением «слишком большой, чтобы потерпеть неудачу», которое удерживает крупных финансово заинтересованных лиц от того, чтобы их избили так, как это достается маленькому парню, когда их ловят на игре. Это означает, что маленький парень, скорее всего, потеряет веру в беспристрастность системы, что может иметь… негативные последствия в будущем. Например, в виде Жермо Хиджинса. Теперь, когда он решил бросить свою шляпу на ринг и спорить с Миллиром за пост протектора, это именно тот вопрос, который он будет решать. И он не будет чувствовать себя особенно стесненным правдой или каким-либо многогранным анализом, когда он это сделает!
— Лучшее, что мы можем сделать, — это лучшее, что мы можем сделать, — философски заметил Кэйлеб. — Если мы не хотим начать использовать методы в стиле сейджинов, чтобы бросить что-то вроде второго набора бухгалтерских книг Картира Суливина на стол Бригса посреди ночи, мы не сможем сделать намного больше, чем у нас уже есть. И, Эдуирд, по правде говоря, Арчбалд и Суливин даже отдаленно не стоят на первом месте в моем списке забот. Я имею в виду, что все это важно, как и поощрение верховенства закона любым возможным способом, но на данный момент Транс-Сиддармаркская продвигает план Нармана сильнее, чем любая другая не чарисийская организация на всей планете. Мог ли я пожелать, чтобы остальная экономика республики развивалась таким же образом? Конечно, мог бы! Но давайте будем благодарны за то, что у нас есть, потому что это чертовски намного лучше, чем то, что у нас было пару лет назад. И хотя я мог бы пожелать, чтобы мы уже рыли русло канала в Силкии, по крайней мере, мы начнем это к началу следующего года. Но давайте будем честны. Думаю, что все мы находим причины для беспокойства — возможно, даже зацикливаемся на вещах, о которых нужно беспокоиться, — когда речь идет о таких вещах, как Канал, чтобы помочь нам избежать еще одного временного ограничения, о котором нам не очень нравится думать.
В сети связи воцарилась тишина, и Шарлиэн потянулась через стол, чтобы сжать предплечье мужа. Он положил свою свободную руку поверх ее и криво улыбнулся ей, пока они слушали эту тишину.
— Ты прав, — наконец признал Делтак. — Это не значит, что то, о чем мы беспокоимся, недействительно, но это как бы ставит вещи в перспективу, не так ли?
— Может быть. И, может быть, я просто чувствую себя немного… измотанным в данный момент. Но правда в том, что мы приближаемся к заключительной стадии первой фазы плана Нармана, так или иначе. И думаю, нам просто придется позволить республике позаботиться о себе самой. Это должно продержаться всего два года, и тогда мы либо станем золотыми, либо это не будет иметь значения, по крайней мере, еще семьдесят лет.
МАЙ, Год Божий 914
I