— Над ними! — проревел кто-то. — Переезжайте их, ребята!
Дым поднимался по меньшей мере в дюжине мест в толпе, когда свечи Шан-вей царапались о кирпичную кладку, вспыхивали сернистой жизнью и зажигали пропитанные маслом тряпичные фитили. Мгновение спустя еще несколько человек, на туниках которых были значки полудюжины городских гильдий, швырнули свои наполненные маслом зажигательные бомбы. Стеклянные и глиняные сосуды разбились, ударившись о землю, или щиты… или стражников за этими щитами. Люди закричали от боли, когда пламя охватило их, и упрямая линия начала рушиться.
— Итак, мальчики! Сейчас же!
Новый рев ярости поднялся, когда толпа почувствовала победу. Людям, которые, возможно, предпочли бы не попадать в зону досягаемости дубинок стражников, не оставили выбора, поскольку давление сзади гнало их вперед. На каждого стражника приходилось по меньшей мере по три бунтовщика, и бунтовщиков было тысяча, а стражников — менее двухсот, и никто в страже не предвидел масштабов безумия. Никто не выдавал огнестрельного оружия, а труба, начиненная цементом, была столь же смертоносна, как и любая полицейская дубинка.
Стена из щитов раскололась в дюжине мест, и стражники, которым было поручено защищать здание, внезапно обнаружили, что отчаянно сражаются, чтобы защитить раненых и павших товарищей… или самих себя.
Толпа торжествующе взревела, и двери и окна начали разлетаться вдребезги.
— Что, черт возьми, случилось, Шан-вей? — резко потребовал Климинт Миллир. — Как это случилось?!
— Это было не просто спонтанно, — ответил Дариус Паркейр усталым голосом. Он провел в городе несколько часов с бригадным генералом Эллином Жоэлсином, командиром городской стражи Сиддара, и запах дыма проник с его одеждой во дворец протектора. — О, многое было таким, но кто-то такой же уверенный, как Шан-вей, знал, что это произойдет. Они были слишком хорошо подготовлены, а атака на здание консорциума была слишком целенаправленной. На данный момент подтвержденные потери составляют тридцать семь убитых и около двухсот раненых стражников. Уверен, итог будет еще больше, когда подсчет будет завершен. И у меня нет никаких цифр о том, сколько бунтовщиков было убито или искалечено, но буду удивлен, если их будет меньше нескольких сотен.
— А здание консорциума? — спросил Бринтин Эшфирд.
— Полностью выпотрошено. Командир пожарной команды сказал мне, что это полная потеря, — ответил Паркейр тоном человека, который явно считал архитектурный ущерб второстепенным — в лучшем случае — по сравнению с людьми, которые были убиты или тяжело ранены, пытаясь защитить его.
— Полностью? — настаивал Эшфирд. Паркейр впился в него взглядом, и канцлер махнул рукой. — Я не пытаюсь преуменьшить что-то еще, Дариус, поверь мне. Но все записи консорциума были там. Все они. Если они пропали….
Его голос затих, и он покачал головой.
— Вот что произошло на улицах, — сказал Миллир железным голосом. — И это важно. На самом деле, в краткосрочной перспективе это самая важная проблема, которая у нас есть, и нам нужно сосредоточиться на ее решении, как только бригадный генерал Жоэлсин прибудет сюда. Но в то же время, что, черт возьми, случилось с выпуском облигаций и банками, Бринтин?
— Я не знаю! — Эшфирд вскинул обе руки. — Я знаю кое-что из этого, но нам понадобятся годы, чтобы разобраться во всем этом… если мы когда-нибудь это сделаем! Однако я скажу вам вот что: в самом низу этого мы обнаружим Брейсина Квентина. Или, во всяком случае, по самую его проклятую Шан-вей шею в этом!
— Что это значит? — потребовал Миллир.
— Это означает, что он был агентом почти половины консолидированных закупочных блоков, — вздохнул Эшфирд. — Мы знали, что это так. На самом деле, многие из нас в казначействе рекомендовали его людям, которые искали агента для управления своими покупками — или целыми портфелями, если уж на то пошло. — Рыжеволосый канцлер в этот момент выглядел намного старше своих шестидесяти семи лет. — Это казалось способом отплатить старому Тиману, найти способ для Брейсина вернуть часть активов, потерянных Домом Квентина.
— Бринтин, это потеряло свои позиции, потому что Брейсин был чертовым идиотом, — сказал Миллир, откидываясь на спинку стула. — Он тот, кто перерезал горло Дому, пытаясь остановить Оуэйна. На самом деле, я бы сказал, что именно он вызвал три четверти проблем, которые у нас возникли, когда он убил Дом Квентина, заблокировав попытки Делтака выручить его. Черт возьми, Хенрей был прав! Это то, что сбросило все — и всех — с края обрыва в первом чертовом месте!