Выбрать главу

— Тогда, возможно, ты оскорбляешь камни, — вздохнул он, — потому что они все равно собираются это сделать.

Глория склонила голову набок, затем посмотрела на Макхома, изогнув бровь.

— Раско прав, — сказал он, отвечая на невысказанный вопрос. — Они собираются довести это до конца, и у них, вероятно, было бы необходимое количество голосов, даже если бы у остальных выживших хватило мужества встать со мной и ним на полу палаты. Чего, как я полагаю, неудивительно, они не делают и не будут делать.

Губы Глории сжались, но она только понимающе кивнула. Едва ли было удивительно, что делегаты, не принадлежащие к клике Хиджинсу, которые пережили выборы, имели довольно проницательное представление о том, что новое большинство сделает с любым, кто его отвергнет.

— И действительно ли эта «Программа Хиджинса» так плоха, как мы думали? — спросила она, переводя взгляд с одного делегата на другого. — Или я должна предположить из того, что только что сказал Раско, что это еще хуже?

— Думаю, хуже, — мрачно сказал Макхом. — Судя по тому, как сформулирован закон, я не уверен, что мы сможем защитить чарисийцев даже в Гласьер-Харт!

— Уолис, губернатор обещал… — начала она с расстроенным выражением лица, и он положил руку на тыльную сторону ее руки, лежащей на столе.

— Я знаю, что обещал Томпсин, — тихо сказал он. — Знаю. И также знаю, что мы сделаем все, что в наших силах, и что архиепископ Аскар и епископ Гарт поддержат нас. Если уж на то пошло, — он мотнул головой в сторону Джиллмина, — губернатор Файгера тоже сделает все, что в его силах, в Тесмаре. Но Хиджинс жаждет крови, все эти новые делегаты, которые оседлали его фалды, хотят дать ему это, и думаю, что выборы показали, что слишком много избирателей достаточно паникуют, чтобы согласиться с этим.

— Но даже идиот — даже Жермо Хиджинс — должен быть в состоянии понять, как это повлияет на перспективы выздоровления! Это может дать быструю отдачу наличных, но это также убьет один из наших самых важных — и самых сильных — долгосрочных источников дохода, более надежно, чем Жэспара Клинтана! Как они могут этого не видеть? — спросила она. Это был риторический вопрос, порожденный разочарованием и гневом, и Макхом знал это, но пожал плечами.

— Потому что Хиджинс умный дурак и фанатик, — ответил он, — и потому что делегаты в кармане синдиката или наблюдающие за гильдиями на Востоке знают, на чьей стороне их личный хлеб с маслом. И потому, что люди, которые проголосовали за их избрание, слишком напуганы, слишком сбиты с толку и — иногда по причинам, которые на самом деле являются законными — слишком разозлены всеми изменениями, а теперь и «Крахом», чтобы понять, к чему это должно привести. На данный момент наш замечательный новый лорд-протектор в значительной степени получил разрешение делать все, что, черт возьми, он хочет.

— И потребуются годы — скорее всего, десятилетия — чтобы исправить ущерб, — с горечью сказал Джиллмин. — Что даже не учитывает, что это сделает с сотнями, даже тысячами совершенно честных, трудолюбивых людей.

— Или как этот засранец собирается разозлить Кэйлеба и Шарлиэн Армак, — добавил Макхом. — Можно подумать, что даже у этого идиота хватит ума не делать этого после того, что случилось с Клинтаном и инквизицией!

* * *

— …а потом твой крестник обернулся, посмотрел Хейриет прямо в глаза и сказал: — Должно быть, сейджины пробрались сюда и сломали его! — сказала Шарлиэн Мерлину Этроузу.

— И почему именно я виноват в этом? — насмешливо спросил Мерлин.

— Потому что…

Она сделала паузу, явно подыскивая подходящий ответ. Он просто сидел, склонив голову набок, вежливо ожидая, пока она не встряхнулась и не уставилась на него.

— Потому что кто-то на собственном примере научил его увиливать, — сказала она, — и я знаю, что это была не я.

— О, конечно, нет! Гони эту мысль! — Мерлин закатил глаза.

— Никто из остальных четверых никогда не делал ничего подобного, — отметила Шарлиэн.

— Никогда не «увиливали», чтобы спасти свои булочки, когда их ловили с поличным? — Тон Мерлина был скептическим.