Надо было что-то делать, ведь у Дика начинали подкашиваться ноги, голову пронзали иглы острой боли, а перед глазами вспыхивали огненные точки. Похоже еще немного — и он просто рухнет под ближайшим кустом. И почему он не занимался спортом, как советовала мать? Но стало бы ему легче, будь он хоть чемпионом мира по бегу? Ярдов через двести проспект кончался, а дальше шел почти голый склон холма. Скрыться там негде, да и церберу могло надоесть играться с жертвой, а потому добраться до леса шансов было мало. Лайонхарт в отчаянии поглядел по сторонам, и его взгляд упал на сильно просевший набок небоскреб. Тот самый, в окно которого Дик заглядывал по дороге к злополучной площади.
Собрав остатки сил, Ричард обезумевшим зайцем ринулся к темному провалу в стене здания. Справа среди груд камней и покореженных балок метнулась черная тень, а потом, немного обогнав человека, она совершила длинный прыжок. Цербер вырос рядом с импровизированным входом, нетерпеливо помахивая хвостом. В то же время откуда-то слева донесся тяжелый топот, будто оттуда приближался тяжелый голем. Вроде бы, краем глаза Лайонхарт увидел среди руин массивный силуэт, но не придал этому значения. За полгода блужданий по разрушенному миру он видал разных тварей и запомнил: если они далеко, просто не показывайся им на глаза. Другое дело — когда чудище рядом! Цербер даже не пытался нападать, он лишь стоял, широко расставив лапы, и облизывался — мол, иди сюда, мой ужин, не мучь себя пустой беготней!
«Ладно, так и сделаем!» — решил Дик, устремившись прямо на врага.
Глаза монстра изумленно расширились, и он даже попятился. Что такое: загнанная в угол мышь бросилась на кошку? Но потом цербер разинул пасть, и его пунцовый язык, усеянный мелкими шипами, метнулся к аспиранту, точно щупальце кальмара к рыбешке. Однако Дик этого и ждал!
«Получай!» — выкрикнул Лайонхарт, резким движением срывая и комкая плащ.
В его руках будто из ниоткуда возникла зажигалка, и по все еще вонявшей бензином ткани взвилось голубоватое пламя. Ричард изо всех сил швырнул плащ прямо в раззявленную пасть монстра! Огонь мгновенно охватил уродливую голову цербера, и тот с протяжным воем заметался из стороны в сторону, а потом упал, катаясь по земле. Обогнув тварь по широкой дуге, Дик влетел в здание. Он очутился в узкой комнате, больше похожей на щель между высоких стен. Чуть дальше разлилась клякса сплошной тьмы — проникавшие с улицы отсветы заката выхватывали из нее лишь отдельные предметы. Трубы, выступы, сеть покореженной арматуры, обрывки тросов. Аспирант, не сбавляя шагу, проскочил вестибюль и… едва удержался на краю обрыва! Сбитые его стоптанными кроссовками камешки заскакали по уступам, пока звук не утонул в легком скрипе ржавых тросов.
«Черт, тут какая-то шахта, как я мог забыть? — с досадой подумал Лайонхарт. Он оглянулся и увидел, что цербер, яростно тряся головой, поднялся на лапы. — Куда деваться теперь?»
Щелкнув зажигалкой, Лайонхарт попытался высветить стены шахты. Вроде бы налево шел узенький карниз, оканчивавшийся на небольшом уступчике. Что там, разглядеть было трудно, но как будто в нише просматривался черный прямоугольник. Дверь? Сзади донесся рык и грохот падающих камней. Цербер одним рывком пробился через довольно узкую дыру в вестибюль, обрушив часть стены! Его морду покрывали пятна сажи, мех на передней части тела обгорел и на языке уже вздулись волдыри, но взгляд твари буквально прожигал насквозь. Времени для колебаний не оставалось!
Тогда Дик шагнул на карниз, и в сторону метнулась какая-то гибкая тварь. Инстинктивно отдернув ногу, он почувствовал, что падает, и едва успел ухватиться за торчавшую из стены железяку. Пальцы пронзила острая боль, по запястью заструилось что-то теплое, но аспирант стерпел. Затаив дыхание, он быстро переставлял ноги, хватался руками за какие-то выступы. Стертые подошвы то и дело соскальзывали, один раз что-то больно ударило по большому пальцу, а другой прямо в лицо вылетела стайка насекомых. Сердце колотилось как бешеное, по спине градом катился пот, все тело пронзали стилеты боли, но Лайонхарт упорно продвигался к уступчику.
Тут со стороны вестибюля высунулась уродливая морда цербера. Он покрутил башкой и зарычал — кажется, с досадой.
«Ага, упустила лиса зайку? Ну, будешь знать!» — со злорадством подумал аспирант. Он почувствовал прилив бодрости и за несколько широких шагов добрался до уступчика.
Вдруг что-то со свистом рассекло воздух. Ричард инстинктивно пригнулся и тут же раздался хруст, а на уступчик посыпались мелкие камешки. В чем дело? Вдоль стены извивалось усеянное костяными наростами щупальце! Откуда оно взялось? Проследив за ним взглядом, аспирант с ужасом увидел, что живой бич тянулся от… плеча цербера! В следующий миг чудовище выстрелило в добычу еще несколькими отростками. Дик метнулся в сторону, присел, подпрыгнул, но все равно бок полоснула острая боль: одно из щупалец все-таки достало его. Хуже того, из-под ног раздался треск и уступчик начал слегка покачиваться.
Черт, надо сматываться, но куда? Лайонхарт подбежал к тому, что издалека выглядело, как черный прямоугольник на стене — он и правда оказался заржавевшей дверью. Подергал за ручку — ни малейшего движения. Тогда Дик взялся за нее обеими руками, уперся ногой. Мышцы натянулись, будто канаты, руки и спина отозвались болью и дверь начала сдвигаться, но что-то мешало ей. Ага, она перекосилась, и низ створки завалило мусором. Лайонхарт упал на колени, и, срывая ногти, стал отгребать влажную массу, состоявшую из смеси земли, камешков и битого стекла.
Над головой свистнуло один раз, другой, третий, четвертый и Ричард увидел, как в разных местах в стену вонзились костяные наконечники щупалец. Послышались хруст и скрип, будто кто-то царапал камень. Что такое? Оглянувшись в сторону вестибюля, Дик вздрогнул: цербер левой передней лапой скреб стену, а правая уже вцепилась в какой-то выступ. Несколькими секундами позже чудище пристроило рядом и левую ногу, а потом целиком устроилось на стене, будто гигантская муха. О нет, значит, щупальца служили чем-то вроде страховочных канатов?
Смертельно побледнев и обливаясь ручьями ледяного пота, Лайонхарт принялся в остервенении трясти дверь. Казалось, у него получалось: окованная ржавым железом створка, пронзительно скрипя и сыпля бурой трухой, медленно сдвигалась. Ричард уже разглядел через щель темный коридор, заваленный разным хламом. На полу там поблескивали лужицы темной воды. Какие-то твари — то ли сколопендры, то ли многоногие змеи — бросились врассыпную, испуганные тусклым светом, проникшим через открывшуюся щель. Ох уж эта щель… она расширялась слишком медленно: два дюйма, три, четыре. Еще хотя бы парочку, и можно протиснуться! Но вдруг верхняя петля издала протяжный звук, похожий на треск сломанной ветки, и дверь, заметно накренившись, замерла. Лайонхарт вздрогнул, а потом принялся отчаянно дергать ручку, и та осталась у него в руках. Отшвырнув бесполезный кусок металла, аспирант впился в угол двери, затем навалился на ржавую преграду всем телом, пнул ее. Бесполезно: только ногти сорвал, и ступню пронзила острая боль.
Дик пугливо оглянулся: цербер медленно, но уверенно продвигался по стене, и ему оставалось преодолеть около двадцать ярдов. Глаза монстра горели, как два прожектора, даже немного освещая выбоины на покрытом плесенью бетоне. Пара щупалец дугами выгнулись над плечами твари, напоминая готовых к броску кобр. Язык бичом свисал из раззявленной пасти, и слюна обильно капала с клыков-сабель. В алом зеве смутно угадывалась дыра глотки — она подергивалась. Быть может, так выглядят врата в ад?