Наконец 13 августа все приготовления были закончены, и яхта вышла в пролив. Эскимосы долго шли за ней по берегу.
Проход найден
За одни сутки при попутном восточном ветре «Йоа» прошла почти сто километров. Яхта сначала шла по проливу Симпсона, здесь не проходило еще ни одно судно. Пролив был настолько извилист, что всякую минуту казалось, будто вот-вот он кончится и яхта попадет в закрытую бухту.
День за днем, в продолжение двух недель, яхта пробиралась. Все время измеряли глубину. Это была очень утомительная работа. Между высокими берегами ветер был едва заметен, яхта все время шла с помощью винта. Иногда пролив разветвлялся, разветвления шли в разные стороны, и тогда перед Амундсеном вставал вопрос, по какому проливу идти. Все экспедиции постигала неудача: в каких-то проливах они застревали, или погибали, или возвращались обратно. Множество мелких островов сбивало с толку всех путешественников. А лето здесь коротко: открытой водой можно плыть только месяца полтора, и Амундсен теперь боялся, что зима застанет его где-нибудь здесь, в ближних проливах.
Разветвления пролива стали попадаться чаще. Амундсен заметил, что течения в них бывают разные — в одних сильнее, в других слабее. В самых южных было самое сильное течение. Он шел именно по этим проливам, хотя порой они были очень узки. Глубина с каждым днем уменьшалась. На пути попадались подводные камни. В одном месте яхта едва прошла: под ней был только один дюйм свободной воды. Амундсен так волновался, что не мог ни спать, ни есть. Пища застревала у него в горле. Его нервы были напряжены до крайности; он понимал, что если теперь вот, в эти дни, он не найдет выхода на запад, в Тихий океан, и сам и его спутники погибнут. Целые сутки он проводил на мачте, в бочке, стараясь вовремя заметить каждую ловушку, которую им поставила природа.
26 августа, на заре, яхта вышла, наконец, в открытое море. Амундсен увидел огромное водное пространство. Вот это радость! В восемь часов утра он закончил свою вахту и ушел спать.
Вдруг шум и сильная беготня на палубе разбудили его. Амундсен сразу понял, что случилось нечто очень важное. В каюту вбежал лейтенант Хансен и крикнул:
— Вижу корабль! — И тотчас убежал обратно.
Амундсен быстро вскочил с постели. Значит… значит, северо-западный проход найден! Ура! Мечта юношеских лет осуществилась.
«В горле я почувствовал странное ощущение. Конечно, я был несколько возбужден и переутомлен, и, несомненно, это слабость, но на мои глаза навернулись слезы. «Вижу корабль!» Магические слова! И сразу же родина и все милое моему сердцу приблизились ко мне и простерли руки. «Вижу корабль!» Я мгновенно оделся. И на минуту остановился перед портретом Нансена, висевшим на стене, и в это мгновение изображение словно ожило, будто Нансен смотрел на меня и кивал головой. Я кивнул ему в ответ, улыбаясь от счастья, и вышел на палубу».
Да, впереди в открытом море виднелся корабль. Это было парусное китобойное судно, пришедшее с запада. Все на яхте будто обезумели, поздравляя друг друга, обнимались, кричали, прыгали и плясали. И всех радостнее был Амундсен. Победа была в его руках! Он первый проплыл из Атлантического океана в Тихий северозападным проходом. Цель достигнута!
Когда прошла первая волна радости, Амундсен вдруг вспомнил, что в течение нескольких дней он ничего не ел. На канатах у мачт висели свежие оленьи туши. Амундсен в каком-то исступлении подбежал к ним, отрезал кусок за куском и глотал целиком, как изголодавшийся зверь. За это время он так измучился, что стал совсем неузнаваем. Ему было только тридцать три года от роду, а походил он на семидесятилетнего старика.
Он был истощен вконец, глубокие морщины прорезали его лоб и щеки.
Три часа спустя «Йоа» направилась к китобойному судну. Это было судно из Сан-Франциско. Оно называлось «Чарльз Гансон». Подошла к нему вплотную и остановилась у борта.
Седой капитан вышел навстречу.
— Вы капитан Амундсен? — был его первый вопрос.
Амундсен был очень удивлен: капитан знает его имя.
— Это первое встреченное вами судно?
— Да, первое.
— Я чрезвычайно счастлив, что первый могу поздравить вас со счастливым прохождением северо-западного пути.
Сияющий от удовольствия капитан пригласил Амундсена и его товарищей к себе в каюту. Он-то лучше других понимал, какой огромный подвиг совершили его гости, и был по-настоящему счастлив, что первый встретил экспедицию.
Амундсен расспросил капитана об условиях плавания дальше на запад. По его словам, плыть можно было без опасений — проливы были свободны ото льда.