На самолетах к полюсу
Амундсен опять ездил по Европе и Америке, читал лекции о своих прежних путешествиях, печатал в газетах и журналах статьи и на собранные таким путем деньги намеревался купить хороший самолет. Но денег было мало, на покупку самолета не хватило бы.
Однажды после поездки по Америке Амундсен сидел в номере гостиницы в Нью-Йорке. Его лекции в последние полгода потерпели полную неудачу. Он был в самом безнадежном настроении. Ему казалось, что перед ним закрылись все пути, а его карьере полярного исследователя пришел конец.
Вдруг зазвонил телефон.
Амундсен поднял трубку и услышал незнакомый голос:
— Мистер Амундсен дома?
— Да, я у телефона, — мрачно сказал Амундсен, не ожидая от разговора ничего хорошего.
— Мы встречались с вами во Франции, во время войны. Вряд ли, конечно, вы меня помните. Я Линкольн Эльсворт, ваш поклонник и почитатель. В полярных путешествиях я, правда, новичок, но очень ими интересуюсь и мог бы предоставить вам средства для новой экспедиции.
…Через полчаса Эльсворт был у Амундсена. Он рассказал, что давно чувствует влечение к путешествиям по северу и добудет средства, если Амундсен возьмет его с собою в экспедицию.
Амундсен верил и не верил внезапному счастью.
— Для полета нам необходимы два больших самолета «дорнье-валь», — сказал он.
— Хорошо. Я куплю два самолета.
В тот же вечер они наметили план экспедиции. Амундсен послал телеграммы в Норвегию своим друзьям-летчикам и механикам и предложил им готовиться к полетам на Северный полюс. А еще через три месяца, в начале мая 1925 года, Амундсен и Эльсворт уже были на острове Шпицберген, где их ожидали два самолета «дорнье-валь» № 24 и № 25, привезенные океанским пароходом. Для своего времени это были хорошие машины, с просторными кабинами. Они могли плавать по воде, скользить по льду и снегу. С гидропланами прибыли летчики Дитрихсон, и Рисер-Ларсен, механики Омдаль и Фойхт. На этих людей, смелых и решительных, Амундсен мог положиться как на самого себя.
Когда все собрались на Шпицбергене, откуда должен был начаться перелет, Амундсен на первом же совете предложил исследовать ледяные просторы как можно дальше к северу, вплоть до полюса. Что находится к северу от Шпицбергена? Море или суша? Этого еще никто из полярников не знал. И это нужно было выяснить точно.
В продолжение трех недель летчики приводили в порядок самолеты и богатое снаряжение; они забирали с собой полярные сани и складные лодки на случай, если придется спуститься на лед и пешком пробираться назад к земле. Экспедиция располагала превосходной теплой одеждой, массой продовольствия. Нужды не было ни в чем.
С утра 21 мая дул легкий попутный ветер. Летчики и механики в последний раз проверили моторы и в три часа дня собрались у машин.
Из ближнего поселка Кингсбея пришли проводить их рабочие и инженеры угольных рудников. Путешественники облачились в тяжелые меховые одежды и начали размещаться по самолетам: Эльсворт, Дитрихсон и Омдаль летели на самолете № 24, Амундсен, Рисер-Ларсен и Фойхт — на самолете № 25.
Самолет № 25 двинулся в путь первым. Он быстро скользнул по льду днищем своей гондолы и поднялся в воздух. При подъеме лед кругом трещал, из трещин фонтанами била вода, но пилот Рисер-Ларсен знал свое дело: аппарат резким рывком оторвался ото льда и понесся по воздуху.
Амундсен сидел в кабине для наблюдателя. Через зеркальные окна он видел Шпицберген как на ладони.
Почти весь остров был закрыт снегом и льдом. Только небольшие пятнышки земли и камней чернели на западном берегу. Далеко на востоке и на севере поднимались ледяные зубцы гор. Все было полно ледяного сверкания.
Они уже пролетели большое расстояние, как вдруг Амундсен обнаружил, что самолет № 24 исчез. Может быть, он не сумел оторваться ото льда? Или, поднявшись в воздух, упал опять? Амундсен сделал знак, и Рисер-Ларсен повернул обратно. Нельзя было одному самолету лететь в такое рискованное путешествие. Но через несколько минут Амундсен заметил на пути полета какое-то сверкание — это солнце играло на крыльях самолета № 24. Теперь машины летели на север, держась неподалеку друг от друга. Солнце все время ярко сияло. Поравнявшись с последним островом — Амстердамским, они попали в туман. Сперва туман налетал серыми холодными клочьями, потом стал гуще и плотнее. Амундсен потерял другой самолет из виду.
Рисер-Ларсен дал руль высоты, самолет поднялся над туманом. Снова показалось солнце. Иногда внизу туман разрывался, и Амундсен видел огромные ледяные поля. Льды, очевидно, находились в движении, между отдельными льдинами темнели трещины.