Зоя Ивановна Воскресенская
СКВОЗЬ ЛЕДЯНУЮ МГЛУ
В ПОРТУ
Стояла хмурая декабрьская ночь. Ветер тащил с моря тяжелые тучи, и они засыпали город Або колючим, шуршащим снегом. Глухие удары волн о причалы доносились до тихой улочки, упиравшейся одним концом в каменную ограду церкви. Люди спали. Улица казалась необитаемой, и только в доме коммерсанта Вальтера Борга светилось окно.
Гуго и Свен так и не успели раздеться. Они сидели на отцовском диване в теплых куртках, зимних башмаках, с шапками на коленях. Вальтер Борг шагал по комнате и с нескрываемым беспокойством расспрашивал сыновей:
— Может быть, вы затеяли игру в снежки и опоздали к поезду?
— Мы говорим правду, отец. — Старший, Гуго, вскинул на отца глаза, полные обиды. — Уверяю тебя, что твой товарищ с этим поездом не прибыл. Мы видели всех, кто вышел из шестого вагона.
— Да, из вагона номер шесть… — подтвердил Свен.
— Ты говоришь, к зтому вагону подошло много русских? — спросил отец Гуго.
— Да, они встретили двух мужчин и сразу стали их ругать. Ругались по-русски, и мы со Свеном ничего не поняли. Человек с коричневым саквояжем и с газетой в правой руке из вагона не выходил.
— Это просто невероятно, — сокрушался отец. — Мне звонили из Гельсингфорса уже после того, как он уехал. Куда же он мог деваться? — Сыновья молчали. — Марш спать! Через три часа разбужу, пойдете к утреннему поезду.
Мальчики ушли спать, смущенные и огорченные.
Отец прилег на диване, но понял, что сна не будет. Он взял с полки книгу. Не читалось. Сел за стол и стал просматривать фирменные счета и письма. Завтра кончается срок рекламации за подмоченный сахар. Если он не поедет к поставщику, «Торговый дом Вальтер Борг и сыновья» потерпит убыток. «Ну и черт с ним, с этим сахаром!» Борг отодвинул в сторону бумаги. Его занимала только одна мысль: куда мог исчезнуть Ульянов? Неужели мальчишки опоздали к поезду и он сейчас бродит по улицам Або?
Чуткое ухо уловило скрип калитки. Кто-то быстро поднимался по ступенькам.
Борг выбежал в коридор, распахнул дверь.
— Наконец-то! Здравствуйте, товарищ Ульянов. Мои мальчишки вас прозевали? Я так и думал. Где же вы были до сих пор? — Борг помог гостю снять пальто.
— Мальчики напрасно ходили на вокзал… Они уже спят? — шепотом спросил Владимир Ильич, проходя в комнату. — Дело в том, что шпики не оставляли меня своим вниманием от самого Гельсингфорса, и я понял, — он лукаво прищурил глаза, — что в Або полиция готовит мне пышную встречу. На последней остановке перед Або… Как она называется?
— Станция Литтойнен?
— Совершенно верно. На станции Литтойнен я их перехитрил. Поезд тронулся, я углубился в изучение пароходного расписания, они нырнули к себе в купе. Тогда я забрал свой саквояж, выбрался на площадку вагона и… покинул поезд. Благо на откосах сугробы глубокие. Сюда пришлось добираться пешком.
Владимир Ильич ходил по комнате, потирая пальцами уши. Щеки его пылали, веки глаз припухли от ветра и снега.
Вальтер Борг стоял потрясенный. Выпрыгнуть из поезда на полном ходу, ночью! Какой страшный риск! И вот он живой, невредимый.
— Это бог знает что такое! — воскликнул Борг. — Сейчас же приготовлю пунш, и — в постель!
— А вы приготовили мой отъезд в Швецию?
— Сейчас, сейчас все расскажу. А пока, разрешите, я принесу пунш, иначе вы рискуете заболеть от простуды, товарищ Ульянов.
— Теперь я доктор Мюллер, — предостерегающе поднял палец Владимир Ильич. — И, чтобы вы знали, я — геолог. Только что прибыл из Германии, интересуюсь абоскими известняками. Намерен пробыть в этих краях день-два — и обратно в свой фатерланд.[1]
Борг понимающе кивал головой.
— И, кстати, пунш я не пью, а стакан горячего чаю — с удовольствием.
Хозяин ушел готовить чай. Владимир Ильич шагал по комнате, заложив руки за спину под пиджаком и чуть наклонив голову к плечу. Как же выбраться из Финляндии? Что может придумать Борг? Обычный путь на пароходе исключен, порт сейчас несомненно под неусыпным наблюдением полиции. Как же добраться до Швеции, чтобы оттуда ехать дальше в Швейцарию? Он подошел к карте, висевшей на стене, и стал ее рассматривать. Быть может, подняться выше на север страны и там перейти по льду? Или переправиться на рыбачьей лодке по фарватеру, пробитому ледоколом? А может, обойти пешком Ботнический залив? Любопытно, сколько это будет верст? Не меньше семисот.
Вальтер принес чай, хлеб, сыр, расставил все на столе. Его пышущее здоровьем лицо болезненно морщилось, когда он поглядывал на усталого Владимира Ильича.