Внезапно Ганс отвлёкся и сделал жест в свою сторону, приглашая Фрэю, занять свободное место в их компании.
— Herankommen Sie sich und setzen nebenan, bitte!(«Херáнкóмэн зи зúх унд зЭцэн нúбэнáн, бúттэ» Подойдите и садитесь рядом, пожалуйста!), — I once again apologize. O.k.?! Approach and sit down nearby, please!!? — снова оговорился Ганс на родном языке, немедленно продублировав сказанное на английском.
Йозеф вытянулся из кресла и гостеприимно улыбнулся.
— NachdemMittagsitzeinWeilchen, nachdemAbendessengeheinMeilchen.(«Нáхдем мИтаг зицЭйн вЭльхен, нáхдэм абЭндсэн гéхэйн мЭльхен») — произнёс он, когда Фрэя поровнялась с сидевшими, и тут же перевёл на английский, — «После обеда немного посиди, после ужина немного походи».
— Я как раз сейчас рассказывал Йозефу о нашем с вами разговоре у меня в комнате про то, что вас заинтересовали военные артефакты, принадлежащие моему прадеду! — с некоторой осторожностью начал вновь лингвистически препарировать Ганс слуховые нервы Фрэи с характерной мимикой, медленно вытягивая высказываемую мысль из лабиринтов своего интеллекта и пропуская сквозь её сознание, а затем перенаправляя взглядом в сторону Йозефа.
— Началось… — с ужасом подумала Фрэя, — сейчас-то он точно разберёт меня на маркеры репрезентативных систем.
Всё происходящее усугублялось тем, что оба немца вели себя очень интеллигентно и не навязчиво со всей серьёзностью проявляя свой интерес к личности Фрэи, а комфорт окружающей обстановки разбавлял периодически нарастающий запах каких-то очень крутых мужских духов, напоминающих классические запахи «HUGO BOSS», и, вероятно ими же и являющимися, исходя из брэндовых значков на немецких термокомбинезонах. С каждой новой волной лёгкий запах всё сильнее и сильнее воздействовал на Фрэю, как наркотический эфир, погружая в гипнотическое состояние полнейшей расслабленности, а голос продолжал высверливать отделы её головного мозга, раздвигать полушария, искать нужные фрагменты и изучать их с выражением удивления и нескончаемого интереса. Голос уже не спрашивал разрешения — он делал, что хотел, подробно вкапываясь в суть всех составляющих и мелких подробностей.
— Да, мой прадед тоже воевал… с англичанами, — заговорил вдруг Йозеф, обращаясь к Фрэе, — он прошёл тихоокеанскую компанию в качестве инженера или попросту стармеха подводной лодки седьмого поколения. После последней миссии прадеда комиссовали на берег и отправили на Родину в Цюрих, а лодка была затоплена в числе многих других во время воздушной атаки на судостроительные доки во Франции в конце войны.
— Ещё один… — с утомленным ужасом подумала про себя Фрэя, — сейчас меня точно в «СС» завербуют.
— А моя прабабушка двоих немцев в плен взяла! — сказала вдруг Фрэя.
— В каком году, где, при каких обстоятельствах?! — не меняя интонаций и темпа общего разговора, сразу же поинтересовался голос Ганса.
— В 43-м, 6 ноября, при освобождении Киева, остатки отступающих дивизий германской армии в укреплениях разрушенных зданий. У неё был ППШ, одного убила сразу, двое других сдались в плен. Они пулемёт перетаскивали через окно первого этажа втроём, а она сзади случайно зашла из другой комнаты.
— Так вы украинка по национальности? — поинтересовался голос уже более печально.
— Нет, почему, это были Московские части Красной Армии, я коренная москвичка!
— Это очень интересная история! — ответил печальный голос.
— Ну, да и награды за освобождение Киева тоже конечно есть, вместе с Орденом Мужества и Медалью за Отвагу. У них из целого отряда только два человека в живых остались, остальные погибли под завалами, немцы минировали здания, используемые для укреплений и штабов, и при отступлении взрывали их, чтобы не оставлять следов.
Голос замолчал.
В этот момент в конференц-зале появился Джонс.
— Простите! — вежливо извинилась Фрэя, — мне нужно отлучиться.