Хорошо отдохнув на гребне, люди стали спускаться вниз. Теперь оказалась новая трудность — спускать сани по крутому склону; упусти их, и они стремительно помчатся в долину. Для страховки, Атка забрала переметные сумы с младенцами. Перекинув лямки через шею, она двинулась мелкими шажками, бережно прижимая к груди драгоценную ношу.
Опустились, благополучно. Подъем на последний увал не представлял большого труда — он был пологим и невысоким. И вот перед нашими путниками та самая землянка, у которой побывал Житнев. Теперь пришло время как следует оглядеться. Выше по склону, в сотне метров, нависали заросли кедровника. Но самое главное открытие оказалось за ближайшим взгорком. Им подсказали его лебеди, вдруг появившиеся в воздухе, видимо, те же самые, что поднялись вчера с горячих ключей. Первым кинулся туда Славик, туда, откуда они взлетели. Так и есть: огромная парящая темная плешина, окруженная снежными наплывами. Сквозь пар, стелющийся вокруг, поблескивало множество мелких озерков.
Пока мужчины осматривали горячие ключи, Вика и Атка растопили в землянке железную печурку, принялись разделывать головы и лодыжки оленей, таять снег в ведре, которое обнаружили под нарами.
И вот все собрались в землянке.
— Ясно, что здесь обитали браконьеры, — первым заговорил Мурутян.
— Возможно, — согласился Житнев. — Но вот вопрос: откуда они пришли сюда?
— Одно из двух, либо из Мильковекого района, из-за Валагинского хребта, либо с побережья Тихого океана, — безапелляционно заявил Ашот. Он раскрыл планшет и развернул карту. — Вот, смотри, командир, ни одного населенного пункта нет на Лавовом плато.
Пока они обсуждали обстановку, а женщины занимались печкой, таяли снег, мыли мясо, Славик куда-то исчез. И вот распахнулась дверь, в ее проеме появилась фигура Славика. Он был возбужден, лицо его сияло.
— Оленя нашел! — закричал он. — Целую тушу! Пойдемте, посмотрите.
Житнев и Мурутян кинулись за ним вслед. Славик полез на косогор, в который была врезана землянка.
— Смотрите!
Он принялся разгребать снег, и пилоты увидели там красную тушу оленя, только недавно освежеванную — без головы и без ног. Она еще слегка парилась.
— На полмесяца еды! — ликовал Ашот.
Тушу тотчас же приволокли к дверям землянки и принялись разделывать. Несколько кусков мяса сразу же заложили в ведро, где уже была натаяна вода.
— Шашлик сделаем! — объявил Ашот.
Вскоре возле землянки пылал костер из сушняка кедрового стланика. С профессиональной ловкостью орудовал возле него Ашот, на оструганные прутья он искусно насаживал кусочки мяса и укладывал их рядком на снегу. Когда образовались угли, Ашот разложил на них свои изделия, и вот уже запахло в воздухе аппетитным запахом жарева. Глотая слюнки, за ним с нетерпением наблюдали Житнев и Славик.
Они не особенно голодали за все эти дни трудного путешествия, но строго экономили продукты — в основном те, что были в «НЗ» — неприкосновенном запасе, да в переметных сумах Атки; каждому выдавалась ограниченная норма. Поэтому вволю не наедались. Теперь можно было поесть до отвала.
Едва они принялись за обжаренную оленину, как Вика крикнула:
— Человек! Смотрите, человек идет! — она указывала на реку.
Все обернулись туда. Примерно в километре вниз по течению реки действительно темнела на белизне снега человеческая фигура. Неизвестный медленно шел вверх по течению реки, заметно с трудом шагая в глубоком снегу. Прошло, наверное, полчаса, пока он подошел к обрыву увала, на котором находилась землянка. Вот он скрылся за ним, а потом появился уже со стороны горячих ключей. Мужчины вышли к нему навстречу.
Это был молодой рослый парень в оленьей малице с капюшоном, в оленьих унтах, обросший юношеской смоляной бородкой, с угрюмым горбоносым лицом, черными камчадальскими глазами. Он шагал устало, видимо, на последнем пределе сил.
— Здравствуйте, — печально приветствовал он незнакомцев и вдруг разрыдался.
— Что с вами? — Житнев первым кинулся к парню.
— Какое-то непонятное состояние, — скорее для себя проговорил Мурутян.