Возле Барсучьего ключа, уже в безопасном месте, она облюбовала ствол пихты и, встав на задние лапы, принялась царапать кору — точить когти, как это делает домашняя кошка. Когти — ее первейшее оружие, и она очень заботится о том, чтобы оно всегда было безупречно острым. Когда она ходит, то тщательно убирает когти, чтобы они не тупились об землю, и выпускает их наружу, только нападая на добычу. Убедившись, что оружие достаточно остро, Фура опустилась на все четыре лапы и стала выслушивать звуки, рождающиеся в тишине распадка. Она готова к охоте.
В это же время неподалеку от Барсучьего ключа промышлял Мугу-плешивый: выгрызал натеки лиственной смолы. Он уже приучил желудок к пище и давно управился с запасами рыбы (ему помог в этом и Чфы, разнюхавший склады), съел несколько молодых кабанчиков, уйму улиток, кедровых орехов — после прошлогоднего обильного урожая шишки продолжали висеть на ветвях и время от времени падали на землю. В эту пору орешки не в пример осенним — вызревшие, подсохшие, очень маслянистые. К тому же пошла зелень, всюду выбрасывались навстречу солнцу молодые побеги. Мугу-плешивый поедал их в огромном количестве. А в конце апреля он расцарапал кору на нескольких стволах пихты и лиственницы, теперь там постоянно наплывали натеки смолы, и Мугу-плешивый время от времени лакомился ими. Никто не знает, почему он это делает, может быть, лечится от гельминтов — глистов? Это знает только сам Мугу.
За этим занятием он и учуял подозрительный запах. Неужели дым? Старый медведь с беспокойством начал ловить ноздрями воздух. Так и есть — дым! Откуда же его наносит? Мугу-плешивый прошел взад и вперед, запрокидывая голову кверху, даже встал на задние лапы. Ага, поймал струйку — дым тянет со стороны Моховки. Забыв о смоле, Мугу повел нить — струйку запаха дыма, стараясь не потерять ее. Скоро он очутился на Мышином склоне, откуда хорошо видна Черемуховая релка. Так и есть — Огонь… Ба, да там и Человек! Панический страх охватил Мугу-плешивого.
В эту ночь ему было уже не до охоты. Скатившись по крутому откосу к Барсучьему ключу, он перемахнул его двумя прыжками и подался на восток, откуда бежит Моховка. Жаль было ему покидать свои благодатные владения, но что поделаешь!
Запах дыма поднял из логовища и Амба-Дарлу. После сытной трапезы он отсыпался в своем любимом убежище, на уступе скалы возле Барсучьего ключа. Запах дыма, как и запах Человека, был хорошо знаком Амба-Дарле — где только не побывал он за свою долгую бродячую жизнь. Случалось ему убегать от лесных пожаров, натыкаться на охотничьи избушки, встречаться нос к носу с Человеком на лесосеках, даже переходить через железную дорогу. Он не испытывал такого панического ужаса перед Человеком, как Мугу-плешивый, однако из осторожности обходил его или уступал дорогу при встрече. Потому что знал — тот может извергать молнию и гром, а это всегда очень пугает Амба-Дарлу. (У тигров вообще очень слабые нервы. В сихотэ-алинской тайге был однажды пойман годовалый тигренок. Пока его, закутанного в одеяло, выносили из тайги, у него случился инфаркт миокарда, и зверь погиб.)
Не удивительно, что Амба-Дарлу охватило беспокойство. За полтора месяца, прожитых в Моховой пади, его чуткий нос впервые уловил запах дыма. Тигр шел прямо на запах, на Мышиный склон. Он не удивился, когда увидел Огонь, по опыту зная, что там, где дым, там есть и Огонь. И почти всегда Человек. Он долго рассматривал костер и людей, сидящих возле него. Что ж, ничего страшного нет. Из Моховой пади он не уйдет: здесь такое обилие еды для него! Просто надо быть теперь очень осторожным и точно знать, когда и где будет ходить Человек, чтобы случайно не встретиться с ним. Амба-Дарла вернулся в свое укромное логовище и снова задремал. Только более чутко, чем до сих пор.
У каждого обитателя Моховой пади свой обзор окружающей местности. Конечно, он связан главным образом со способом добывания пищи. Дальше и лучше всех видят местность жители третьего этажа — коршун Тиня и его супруга, ворон Карр, но особенно, конечно, Белохвостый Клек: он видит на десяти километров вокруг, не говоря уже о самой Моховой пади и ее ближайших окрестностях. На его глазах совершаются все драмы и трагедии, происходящие в урочище. Ему знакомы многие обитатели пади. Теперь объектом его наблюдений стал Человек. Белохвостый Клек беспокойно провел эту ночь. И без того-то сон его всегда очень чуток и насторожен, а тут еще этот Огонь… Орлан чуть ли не каждую минуту открывал глаза, чтобы проверить, не приближается ли Огонь к гнезду орлицы.