Вскоре возник вопрос: как быть с кабарожками дальше? Натуралисты так привязались к этим милым существам, а те к людям, что как-то трудно было представить себе Элху и Гаврика вновь среди опасностей. Студенты предлагали отправить их в зооцентр, откуда кабарожек возьмут в один из зоопарков. Бударин же хотел оставить их на свободе, в родной стихии.
В конце концов было решено ничего пока не предпринимать, пусть пасутся, а тем временем вести наблюдение за их образом жизни, повадками, за изменениями, которые будут появляться с возрастом у Гаврика.
ЛАСА И СВИРА — СОСЕДКИ
Однажды, еще в середине июня, выдра Ласа столкнулась на подводной охоте почти нос к носу с необычными зверьком. В первую минуту она приняла его за соболя, ловкача Брока: у зверька был почти такой же, шоколадного цвета мех, только чуть светлее, и почти такая же форма тела, только чуть уплощенной мордочкой, и он был лишь немного меньше соболя. Ласа хорошо знала Брока по суше: его владения в Моховой пади примыкали к берегу, где обитала Ласа, но она никогда не встречала его в своем подводном царстве. Да и вообще ей до сих пор не приходилось встречать под водой других четвероногих охотников, кроме своих сородичей.
Что же это за диво? Может быть, чей-нибудь детеныш? Величиной он был как раз такой, как выдрята, родившиеся нынешней весной. Но на выдренка он мало похож — у него более тонкое туловище, а хвост короче и более пушистый, сильнее выступают раковины ушей, наконец, перепонки между пальцами передних лап лишь едва заметны, тогда как у выдренка они соединяют пальцы чуть ли не до коготков. Да и в воде он держится не так ловко и свободно, как выдра, и плавает иначе — отталкивается сразу всеми четырьмя лапами.
Ласа осторожно, чтобы не спугнуть, двинулась к неведомому зверьку, но тот поспешно юркнул к берегу и исчез.
С тех пор Ласа время от времени заворачивала к тому месту заводи, где повстречала непонятного зверька. Однажды она застала его, когда он охотился на мелкую рыбешку; то были гольяны, стайка которых, как живое облачко, перекатывалось между крупными камнями. Зверек спрятался под светло-коричневым камнем и там замер, слился с ним и походил теперь на обломок палки длиной сантиметров тридцать — сорок. Но стоило шустрым гольянам приблизиться к камню, как зверек стремительно бросился вперед и успел схватить сразу двух рыбешек.
Нет, такой поселенец Ласе вовсе не нужен. Здесь ее владения, и никто не смеет в них охотиться, брать то, что принадлежит ей по праву хозяйки. Такого закона придерживается каждый зверь, будь то обыкновенная домашняя крыса или сам Амба-Дарла.
И Ласа стала изгонять незваного гостя. После того как зверек поймал двух гольянов, она смело бросилась к нему. Тот не ожидал нападения, стал метаться между камнями, поднял клубы мути, потом устремился к берегу. Очутившись на суше, он нырнул под бахрому корней. Почти перед самым носом Ласы зверек исчез в норе, которая уходила наклонно вверх в толщу обрывчика. Нора оказалась гораздо уже, чем ее собственная, и она едва сумела просунуть в нее лишь мордочку. Сунув нос в нору, Ласа долго нюхала воздух, но так и не смогла определить, что за существо обитало там: подобных запахов она никогда еще не встречала, хотя они чем-то отдаленно напоминали запахи ее собственной норы. Но нужда гнала на риск.
Ласе, разумеется, было невдомек связать это событие с появлением в Моховой пади Человека; она видела его уже несколько раз и инстинктивно остерегалась этого неизвестного двуногого существа. А зверька привез именно Человек. Это была норка Свира. Родом норка из Северной Америки, потом ее завезли в район верхнего течения Северной Двины, неподалеку от Вологодской области. Четверть века назад норок привезли на Дальний Восток и в Сибирь. Бассейн реки Аню я, впадающей в Амур километрах в трехстах к северу отсюда, стал новой родиной Свиры.
Нынешней весной в числе двадцати своих сородичей она попала там в клетку-ловушку, потом больше месяца прожила в ней на промысловой охотоведческой базе, а теперь вертолетом вместе с другими сородичами ее доставили в Моховую падь.
В это время Свира находилась в чрезвычайно тяжелом состоянии: она ждала потомства. Поэтому она не стала особенно тщательно обследовать местность, а сразу же принялась копать нору в первом более или менее удобном обрывчике. Едва она закончила самую черновую отделку жилища, как начались роды. К утру в логовище появилось семь слепых щенят.
И вот встреча с Ласой. На Анюе Свира не раз сталкивалась с ее сородичами и привыкла к тому, что если попадала в их владения, то они обязательно преследовали ее. Свире стало ясно, что она не продержится долго в новых угодьях, хотя ей и понравилось здесь — было много рыбы. Но и уйти она не могла, пока не подрастут детеныши.