- Что и требовалось доказать, - резюмировал Локи и огляделся. Куда бы он ни посмотрел, видел лишь бескрайнюю холмистую долину, обдуваемую ветром. По обе стороны от них летели другие челноки. Расстояние между ними то уменьшалось, то увеличивалось в зависимости от условий видимости. Сейчас это был, пожалуй, единственный способ что-то обнаружить, однако несколько дней поиска не дали никаких результатов. Эльфа будто и не было, и Локи, посвятивший несколько дней раздумьям, понял, что на поиски могут уйти годы – ведь помимо Царства тьмы в древе Игдрассиль существовало множество мест, скрытых от взора Хеймдалля, – и процент положительного исхода их поисков был минимален. Однако сказать об этом брату сейчас значило бы навлечь на себя грозу. Да и наступит ли такое время, когда Тор сможет воспринять подобную информацию спокойно?
Локи перевел взгляд на брата. Он не сдавался даже во сне, на что указывала напряженная поза и сжатые в кулаки ладони. Скорее всего, Тор все и так понимал, просто он не умел и не хотел отступать.
Локи закрепил штурвал и подошел к брату, опустившись рядом. Погладил внешнюю сторону ладони, притронулся к мягким золотым кудрям, осторожно отводя пряди за ухо, и неосознанно скользнул пальцами по щеке и вниз - по шее. Тор проснулся. Перехватив руку Локи за запястье, он с мольбой попросил:
- Не надо, Локи.
Тот растянул губы в улыбке, скрывая невесть откуда взявшуюся обиду, и впервые подумал, что, может, не так уж и плохо, что Трандуил пропал. Тор будет чаще бывать рядом и однажды, возможно, прекратит поиски. Но, встретившись с подозрительным взглядом брата, понял, как бессмысленна его надежда. Тор никогда не перестанет искать эльфа. По крайней мере, до тех пор, пока не найдет хотя бы его тело.
Локи молча встал, подошел к штурвалу и начал внимательно оглядывать ландшафт.
***
- И куда ты меня принес? – Трандуил спросил это нарочито недовольным тоном, а сам с удивлением и восхищением рассматривал древнюю, как сама Арда, пущу.
- Тебе понравится, мой эльф, - отозвался Тор, осматриваясь. – Я слышал, это самый древний лес в Средиземье, и деревья тут умеют разговаривать.
Трандуил спрятал улыбку и прошел вперед, но, не сумев подавить порыв, коснулся первого же дерева – искореженного, странно изогнувшегося, но таившего в себе удивительную силу – эльф чувствовал это на уровне магии. Он никогда не был в Фангорне, но вспомнил, с каким воодушевлением рассказывал сын о пребывании в древнейшем лесу Арды и общении с его стражами. Правда, Трандуил весьма слабо представлял, как может выглядеть говорящее дерево. Только он об этом подумал, как кора под его рукой сдвинулась, и прямо над головой раздался гулкий густой бас:
- Кто смеет тревожить мой сон?
Трандуил от неожиданности отпрянул, а Тор, наоборот, ступил вперед, почти закрыв его собой.
- Мы к тебе с миром, лесной страж.
Голос его прозвучал так отчётливо, что в первый момент Трандуилу показалось, что Тор рядом. Он распахнул глаза, но встретил привычную уже картину: в покои впорхнуло несколько служанок, принявшихся раздвигать портьеры, убирать вещи и расставлять на столике завтрак.
Трандуил недовольно отвернул голову и снова закрыл глаза. Хотелось вернуться в сон и снова бродить с Тором по лесу. В Асгарде сны его приобрели принципиально иной характер: в них всегда присутствовал Тор – то ищущий его, бледный, похудевший, но как всегда решительный, то другой – из его воспоминаний. Только что виденное было одним из самых теплых запомнившихся ему моментов. Там, в Фангорне, существовавшем чуть ли не со времен сотворения Арды, впервые за многие тысячелетия Трандуил ощутил себя молодым и полным жизни. И вечная пронзительная тоска по покинувшему его сыну отпустила сердце.
Конечно, он не сказал этого Тору, но за то, что тот, как всегда неожиданно и не спросив разрешения, взял и отнес его в этот лес, он ощущал какую-то пронзительную, щемящую благодарность. А потом они отдыхали под деревом, и Трандуил, вспоминая этот момент, почти ощущал тепло пальцев на своем лице, отводящих назад его колышущиеся от легкого ветра волосы, крепость объятий, с которой бог прижимал его к себе, и поцелуи на щеках и лбу. Сердце Айну билось так ровно, что Трандуил, почти дремавший на его плече, чувствовал себя как никогда умиротворенным. И, пожалуй, по-настоящему счастливым.
Тор всегда больше делал, чем говорил: не спрашивал, не ставил в известность, злил и порой неимоверно раздражал привыкшего держать все под контролем короля эльфов, но при этом умудрялся совершить то, что само собой рассеивало всю злость. Со временем Трандуил научился доверять ему и почти до конца поверил в то, что Айну может разделить с ним вечность. Пожалуй, именно эти вера и доверие и помогали ему сохранять спокойствие в той совершенно абсурдной ситуации, в которой он очутился.
***
- Ты выглядишь спокойным.
Трандуил лишь на миг поднял глаза от книги, чтобы взглянуть на вошедшего. Один навещал его порой, рассказывая о том, что происходило в Средиземье и в других мирах Вселенной. Трандуил почти всегда хранил гордое молчание, не испытывая к старику ни ненависти, ни каких-либо других чувств – отрицательных или положительных. Может, лишь толику жалости, ибо Один выглядел больным и смертельно уставшим, и Трандуил отчасти понимал мотивы его поступков.
То, что перед ним отец Тора, Трандуил понял во время откровения, которое услышал, придя в сознание.
- Ты Эру! – сказал он, когда увидел мужчину вновь.
- Я – Один, - ответил отец Тора. – Здесь меня называют так.
Потом он поведал о смерти царицы Фригг – матери Тора, о том, как правит Леголас его королевством. Трандуил узнал, что в Асгарде время идет медленнее, и день здесь равен трем в Арде. А значит, по привычному ему времяисчислению он отсутствовал дома уже несколько месяцев. В особо задевавшие его моменты он отворачивался к окну, скрывая за гордым жестом нежелания общения обиду и разрастающееся внутри отчаяние.
Со временем он успокоился и смирился, сосредоточив свое внимание на древних фолиантах, которые приносили ему в избытке. Выделенные ему покои, состоящие из нескольких больших и роскошных комнат, выходили в парк, и если бы не окутывавшая его магия, Трандуил проводил бы там все время.
- Я спокоен потому, что мне незачем торопиться. И волноваться, - не спеша ответил он, перевернув страницу. - Не ты ли говорил мне, что в Средиземье прошел уже не один месяц, мой сын успешно правит королевством, а Тор разыскивает меня по всей Эа? Месяцем меньше, больше – какая разница? Я бессмертен.
- Ты осуждаешь меня, король, - понимающе покачал головой Один.
Трандуил закрыл книгу и положил ее на стол с преувеличенной осторожностью.
- Твои помыслы не являются для меня загадкой, царь, - ответил он, подняв глаза.
- Ты ничего не знаешь! – внезапно вспылил тот, отчего Трандуил, не привыкший, чтобы на него повышали голос, напряженно выпрямился и сжал ладони. Пожалев о своей вспышке, Один постарался взять себя в руки, но по тому, как нервно он расхаживал из стороны в сторону, было видно, что самообладание дается ему непросто. Он все же справился с эмоциями и добавил, уже спокойно, с горечью: – И не понимаешь. Мой сын… Мой первенец, который должен был взойти после меня на трон, от него отказался. И во многом его решение объяснимо, и Локи, пожалуй, действительно лучший правитель, чем Тор мог стать когда-нибудь, но…
- Ты желаешь, чтобы он жил в Асгарде, нашел себе пару, соответствующую происхождению, и произвел на свет наследников, - холодно закончил Трандуил.
- Да, я желаю именно этого, - согласился Один. – Особенно сейчас, когда Фригг… покинула нас. Ты никогда не сможешь этого понять…
Трандуил неожиданно встал и, подойдя к окну, обнял себя руками. Один, впервые видевший эльфа столь резким, удивленно смотрел ему в спину.
- Мой единственный сын, Леголас, любил человека, - заговорил Трандуил глухим голосом. – Мужчину. Он так боялся его смерти, что еще при его жизни принял решение навсегда покинуть Средиземье, уйдя в страну Валар. Это сулило нам вечное расставание…
- Ты не остановил его?
- Многие годы я отказывался идти с ним на контакт, лелея напрасную обиду. Только Тор не позволил мне полностью уйти в себя, закрывшись от мира. И Локи, который однажды обвинил меня в эгоистичности. – Трандуил говорил медленно, чеканя каждое слово.