— Матушка около работы своей подобрала прошлой зимой, замёрзла бы насмерть, но та тоже любит кошек, не могла её на погибель верную оставить.
— Вот знаете, Евгений, я погляжу на вас, а у вас шевелюра на голове длинее чем у любого парня в наших кругах! Вам с ней удобно?
— Вы про волосы? На самом деле мне они очень нравятся, если признаться, да и благодаря им я хоть немного восстанавливаю свою жизнь. Мне приходится вставать минимум за 3 часа до выхода, что бы успеть принять душ и дать волосам высохнуть. А так как его я принимаю каждый день, то и привычка чистить зубы, и пользоваться небольшим гелем сохраняется.
— Неплохо, неплохо. Но да не боитесь ли вы, что ни одна здешняя девушка вас так и не полюбит?
— Не особо, если честно. Я придерживаюсь позиции, что супруга нужна лишь когда ты в ней нуждаешься, а в противном случае она будет лишь мешать тебе и твоему личностному росту.
Но по правде, пол года назад я сам полюбил одну, она была прекрасна. Общался я с ней по переписке, в жизни она меня видела, но не догадывалась кто я. Да не срослось как то продолжать общение даже после того как я раскрыл кто я.
— Тяжела ваша судьба, друже, не желаете ли чуть табаку?
(Курил я мало и редко, поводов не было)
— А у вас имеется?
— Конечно! Всегда при себе.
— Тогда, пожалуй, не откажусь.
После мне протянули сигарету, я взял её, поджёг, и хорошенько затянулся.
— Ну что, голова уже кругом идёт?
— Что верно то верно, неплохой табак.
— Да он то по правде вовсе плохой, не ценитель вы видно.
— Верно подмечено, вкуса я в этом не имею.
Спустя ещё пару затяжек, я затушил сигарету, и отмахнул от себя её запах.
К тому моменту мимо нас проходил другой класс, на год старше, среди них была она — моя первая и, конечно, безответная любовь. Её тёмные волосы, завязанные в небольшой хвост позади, пальто, и грустное выражение лика всё также сводило меня на эмоции. Прошла она и виду не подав, очей с земли под ногами не сведя, будто и вовсе не знает кто я. А вот я, посмотрел на неё, и даже после того как они прошли. Мои товарищи по скамье, к счастью, не поняли что это было.
Вдруг один из них встал:
— Идти пора уже, вставайте, друзья!
И мы выдвинулись в учебное заведение. По приходу, я вместе с ними прошёл на 3 этаж, и, просидев 10 минут, взял пятак в руки и пошёл в буфет.
Зайдя в столовую, я подошёл к буфету, и уже зная кого звать, крикнул: "Доброе утро, баба Тома, можно чаю, пожалуйста?"
Взяв чай и отдав монету, я встал у подоконника, что находится прямо около буфета и около которого я всегда стою, принявшись распивать его. Утро было хорошим, солнышко светило — лето ещё не совсем ушло, отчаянно пытается отстоять свои права у осени, хоть и получается довольно плохо у неё, но она старается. Я не очень люблю лето, единственное что в ней мне нравится: её виды, и тепло. Но зимой, осенью и весной, в холодные времена года, виды намного краше, и всё выглядит лучше. Как только я допил чай, я решил пойти на первый этаж, дабы дождаться своего товарища Алексея.
По прошествию 30 минут я дождался, и вместе с ним сразу пришёл ещё и Никита, парень небольшого роста, но с кучей амбиций. Поздоровавшись, мы все поднялись на третий этаж, чтобы не пропустить занятия. Мы все зашли в кабинет, и вот уже всё началось. Учитель о чём то говорил, я особо не слушал его. Обычно на уроках я предпочитаю досыпать время которое не спал, или думать о своём, может даже что то писать. Однако всегда записывал и материал по уроку, поэтому моя учёба была не такая уж и плохая. Весь урок я постоянно вспоминал утро, ибо оно было слишком странным: тот силуэт не давал мне покоя. Кто она, или он, или вовсе оно? Зачем она меня звала, почему? Хотела ли она мне добра, или может вовсе, хотела убить? Куча вопросов мучали меня, но прозвинел звонок, и пора собираться на следующее занятие. По пути мы с товарищами решили зайти в столовую, чтобы снова испить местного чая. Во время нашего чаепития, что, к слову, проходит регулярно, к нам подошли пару девушек, нам прежде уже знакомых. Из всего обилия прекрасных и не очень женщин, что нас окружало в этом месте, мы общались с теми что нам подстать, с которыми легко и приятно общаться.
Во время этого меня посетила одна мысль, что по правде уже не в первой ко мне заходит: почему я общаюсь со многими девушками, но не с той единственной, с которой хочу. Ответ на этот, и на многие другие вопросы я никак не получу, поэтому и думать об этом не стоит, уж больно много я думаю в последнее время. После мы пошли на занятия, и там я уже погрузился в мысли полностью. Учитель отошёл на долгое время, а я попытался вздремнуть, но получился лишь полудрём. Я вспоминал о прошлой зиме. Одним вечером, после занятий во вторую смену, я, выходя из школы и прощаясь с товарищем, чуть не столкнулся с одной девушкой. Зима была тёплой, и она выскочила даже не накинув куртки и шапки. Она бежала к машине, и всё что я увидел, это её прекрасный и взволнованный взгляд. После, она села в машину и уехала, а я, замерев на месте, глядел на фары уезжающего автомобиля, в котором сидела моя первая и безответная любовь. После я начал очень часто ходить по улицам, бывало, даже встречал её там, ведь гулял недалеко от мест где она живёт. Тогда мы много общались, как я говорил до этого, по переписке, в которой я много говорил что хотелось бы в жизни поскорее увидеться, ведь когда мы только начали общаться она болела. Я наконец смог найти момент лишь спустя месяц, а вернее не испугаться этого момента, ведь их было целых 3. На третий мы встретились в безлюдном месте, и тогда я наконец заговорил. Пообщались очень недолго, она торопилась, да и на улице было не сказать что тепло. После, мы практически не говорили, да и вовсе перестали: её ответа я так и не дождался, хотя так надеялся. После всего этого меня разбудил звонок на перемену, и я пошёл. Остальные уроки прошли обыденно: я писал о своём, рисовал что то, спал и записывал материал по предмету. На последнем уроке, а вернее когда он кончился и все вышли из класса, я вспомнил то чувство, последнего учебного дня прошлого года: я стоял, сердце разрывало на куски, я не понимал что происходит. В голове много разных силуэтов и видений, голова идёт кругом и в глазах темнеет. Тогда меня потрясло осознание конца учебного года, а сейчас я и вовсе не понимал, что происходит. Перед уходом из класса где я оставался один, друг позвал меня, но я лишь демонстративно отмахнулся, а как только он вышел, упал на пол. Дыхание перехватывало, сердце готово было выпрыгнуть и поскакать по невероятным просторам, тело хотело спать, а голова и вовсе всеми силами старалась прекратить мои страдания и как таковое моё существование. Меня вырубило окончательно.