Я понимала, что он выжидает для безопасности. Прошла бесконечная минута в этом грязном переулке, пока меня наконец-то не поволокли куда-то по темным проходам. Казалось, что за это время пробежали столетия и сменились поколения… Я слабо передвигала ногами, не имея ни малейшего представления о том, что ждет меня впереди.
Была лишь какая-то необъяснимая покорность.
Тебя вообще особо ломать не надо. Ты и так уже…
Мелькали бесконечные закоулки, повороты да тротуар, мощенный гладкими круглыми камешками. Все было как в компьютерной игре с угловатым поворотом камеры и дурацким управлением… А вокруг тихий спальный район, где, как назло, никого.
Амстердам, в котором никогда не стихает жизнь, вдруг предал меня, обернувшись необитаемым равнодушным лабиринтом.
«Ты исчезла с откатом прибоя…» — пели в голове Flunk.
Вот и сбылось пророчество первой случайной песни в этом городе.
Мерзавец шел ровным быстрым шагом. Иногда я почти висела на нем, потому что ноги не слушались. Наконец он довел (донес?..) меня до какой-то машины, бросил в багажник и закрыл крышку. Последнее, что я видела, — это мелькнувшую серебряную цепочку, свисающую с ремня.
Значит, это он. Значит, я была права.
Кай
Я билась в багажнике и кричала, молотя руками и ногами. Вокруг была темнота, а в спину впивалось что-то твердое. Мне казалось, что это дурной фильм ужасов и я стучусь в стенки собственного гроба. Осознание времени постепенно пропадало.
Машина ни разу не остановилась.
«Но ведь должна рано или поздно остановиться», — сказала я себе.
Когда-нибудь. Где-нибудь.
Угодить в психоделический кошмар оказалось слишком просто. Есть машины, которые никогда не останавливаются. Есть дороги, которые никогда не кончаются.
Я отсчитывала про себя выбоины, кочки, синяки — все то, что физически давало мне ощущение времени. В итоге я впала в легкий транс, и когда мотор наконец заглох, даже не обратила на это внимания, глубоко отрешившись от мира.
Тишина не сулила ничего хорошего. Значит, мы снова увидимся. А о том, что будет после, даже думать не хотелось.
Крышка откинулась, и он выволок меня наружу. Стоило мне опять почувствовать его хватку, как меня снова охватила паника, парадоксально сочетающаяся с параличом. Я не понимала, что со мной. Ведь я даже не пила! В черепной коробке словно бултыхались кристаллы льда.
Надо бежать!
Сейчас.
Кричать.
Но что-то во мне сгорело, и я уже не знала, стоит ли сопротивляться.
Земли под ногами будто не было, ноги подкашивались. Я безвольно упала перед ним, и тогда он взял меня на руки и принес в какую-то квартиру. Ни шагов, ни лестничных пролетов я не заметила. Психически я постаралась сдохнуть раньше, чем он меня прикончит.
Меня посадили на какой-то стул, завели руки за спину и крепко связали. Грубая веревка безжалостно врезалась в запястья. Все это происходило в абсолютной темноте в большой и просторной комнате. Голова безвольно опустилась на грудь. Я видела свои колени — и больше ничего. С нахлынувшим равнодушием я ждала самого ужасного и неотвратимого, что должно было последовать вскоре.
Но мерзавец просто проверил крепость узлов и без слов вышел из комнаты. Он был где-то в глубине квартиры. До меня доносились его шаги, затем какой-то шелест… А я все смотрела остекленевшим взглядом в никуда, пассивно фиксируя все происходящее.
Время словно остановилось. Сколько я просидела без всякого движения? Часов семь по ощущениям. За это время мой похититель то затихал, то начинал нервно вышагивать по соседней комнате… Иногда я вспоминала прошедший день — аэропорт, Макса, выставку, — и это все выглядело очень странным, если даже не диким.
Казалось, что события должны были пойти как угодно, но только не так.
Резинка постепенно съехала с моих волос. Они рассыпались по плечам и закрыли лицо…
Ублюдок звякнул посудой…
Чуть позже тишину разрезал свист чайника…
И по квартире пополз запах кофе, окутав меня с ног до головы…
Тени в углу посветлели…
Шаги…
Они отдавались звенящим эхом в моей голове…
Шаг. Еще шаг.
В комнате почему-то стало намного светлее.
И в свете я видела, как он вошел и приблизился ко мне.
Медленно, властным, но не грубым движением он бесцеремонно приподнял мое лицо за подбородок и задумчиво изучал его несколько минут. Зачем-то повернул туда-сюда. Глаз я по-прежнему не видела — на нем были все те же непроницаемые темные очки. Выглядело это странно.
Я беззастенчиво уставилась в черную гладь линз.
Ну, делай что хочешь. Только быстро. Чтобы я ничего не почувствовала.