— Считаешь, он способен справиться с нашим владыкой? Это немыслимо! — повышаю я голос.
— Нет, с нашим Императором ему не совладать. Однако участие такого сильного мастера привлечёт ещё больше могущественных практиков на сторону предателей, что может окончательно разрушить нашу Империю, — Джихвэй неторопливо пьёт своё вино. — Поэтому ты должен вернуться в ряды Братства и разузнать всё, что сможешь.
— И что именно узнать хоть?
Я снова сажусь за стол, прихватив кусок варёного мяса. Во мне проснулся зверский аппетит. Джихвэй же закатывает глаза.
— Что с тебя взять. В политике ты тоже мало понимаешь, — он выпивает залпом и наливает ещё. — В настоящий момент только ты способен узнать точную дату мятежа. Братство плотно связано с заговорщиками, и они точно будут в этом участвовать. Нам нужно взять их на горячем. Только так можно удержать Империю от раскола.
Его идея мне не сильно нравится. Я всё больше чувствую, что ко мне относятся не как к близкому стороннику Императора, а как к расходному материалу. Однако вся сложность ситуации мне понятна, а в словах Джихвэя и вправду есть здравый смысл.
— Мне надо хотя бы немного восстановиться, — я поднимаюсь из-за стола и иду к выходу.
— Лучше отправляйся сразу. Времени у нас немного, а твоё состояние послужит хорошим подтверждением твоей легенды. Умер, но не до конца, — усмехается он. — Что-нибудь придумаешь.
Какой же неприятный ублюдок этот Джихвэй! Посмотрел бы я на него в бою с Саярном, небось не так глумился бы… Находиться рядом с ним мне не хочется, поэтому покидаю убежище и сразу направляюсь к хромому Ли.
Зловонная клоака под названием «Красный Фонарь» по-прежнему привлекает всякое отребье. В обеденном зале, несмотря на ранний час, полно пьяниц и сомнительных личностей. Кому-то чистят морду, кто-то кричит, спустив последние орионы в карты, что вызывает ещё одну драку. Громила у барной стойки, завидев меня, кивает в сторону кухни. Не обращая внимания на суматоху, прислуга снуёт вокруг, разнося еду, больше похожую на помои, и дрянную выпивку, под стать местному контингенту.
Хромой и одноглазый повар, смерив меня пронзительным взглядом, роняет:
— Думал, ты подох, Тигр, а ещё барахтаешься, — усмехается он. — Видимо, не тигр ты, а кошак из подворотни, у которых по девять жизней.
— Ближе к делу и поменьше пустой болтовни, — сухо обрываю его я.
— Ты знаешь, куда идти, — он кивает в дальний край шумной кухни и пропускает меня вперёд, а сам ковыляет следом, по дороге прикрикивая на нерасторопных работников. — Псы плешивые, шевелите своими обрубками, да поскорее. Похлёбка сама себя не сварит. Или сами хотите оказаться в котле? Будет у нас новое блюдо для особенных гостей.
В потайной комнате я встречаю нескольких членов Братства из лагеря. Лучше бы попалось моё звено, но на такое стечение обстоятельств я и не рассчитывал.
— Как же я рад видеть вас, братья! — изображаю облегчение. — Мне требуется ваша помощь. Еле добрался до убежища…
— Брат Тигр, ты всё-таки жив! — говорит один из них, обнажив щербатый рот. — Север сказал, что во время вашего задания тебе выпустили кишки и ты ушёл на дно.
Пропустив пару насмешек про мою живучесть, обращаюсь к старшему звена Голоду. Худощавый охотник с впалыми щеками и болезненным видом — один из дружков Севера из старших. Пока младшие тренируются в остроумии, но получается у них откровенно плохо — мозгов маловато, лидер звена лишь молча изучает моё состояние.
— Не торопись, расскажи лучше с толком и расстановкой, как тебе удалось выжить в той заварушке, — требует Голод, причмокнув перед поглощением порции спиртного напитка, что разлит по глиняным чашкам. — Да раздели с братьями выпивку, как положено, а потом и о деле поговорим.
Историю я уже подготовил по дороге — бесхитростную, зато реалистичную. Вспороли брюхо, пустили на дно, подхватило водой и понесло. Пришёл в себя, кое-как добрался до дома любовницы, где залечивал раны недавно изученной техникой. Поверили охотники моей истории или нет, я так до конца и не понял, но Голод всё же согласился взять меня обратно в скрытую деревню Охотников. Они собирались выдвигаться уже на следующее утро.