— Честно, я не вижу смысла спасать Империю, — продолжает она. — Людские распри, постоянные междоусобицы… Когда-то Империи не существовало, а на её месте формировалось множество клановых территорий, и, наконец, они объединились вместе. Однако для чего? Чтобы вновь лишать друг друга жизни? У них есть общий враг — демоны, но нет, им этого мало. Нам… — с грустью поправляет себя она. — Будучи человеком, я прожила гораздо дольше, чем нам отмерено. Видела гораздо больше и уяснила одно: мира не будет, такова суть человеческой природы. Сколько бы тысяч лет ни прошло, мы всегда будем убивать себе подобных. Сменятся действующие лица, но не причины…
Многое из того, что она говорит, резонирует и во мне самом. Многие из того, что её задевает, желаю остановить и я сам. Дорого бы отдал, чтобы прервать это безумие…
— Если даже отбросить в сторону поведение людей, — в голосе Сакуры звучит горечь и разочарование. — Они позабыла все уроки прошлого, все мудрые заветы, что оставили им предки. Знания о культивации, о гармонии с миром и самим собой — всё это утрачено, развеяно по ветру, как пепел. От Пути у вас остался жалкий огрызок, по которому вы боитесь идти, потому что не помните, что лежит на другой его стороне. Как же это иронично и горько…
Взмахов руки она поднимает волну, спугнув рыбу.
— Вместо того чтобы следовать истинному Пути, люди погрязли в мракобесии и невежестве. Они жаждут лишь власти и богатства, готовы предать и убить за клочок земли или горсть серебра. Разве достойна такая Империя спасения? Разве не пожинает она лишь плоды собственных ошибок и грехов? Быть может, сейчас самое время отпустить её, позволить исчезнуть в водовороте истории, дабы на руинах мог возникнуть новый мир, более чистый и мудрый. Мир, который будет помнить и чтить заветы древности, а не отвергать их в угоду своим низменным страстям.
Замолкнув, она прячется от меня за раскрытым зонтиком.
Присаживаюсь рядом с ней на берегу, где потихоньку успокаивается река. Карпы, словно чувствуя меня, замедляют свой танец.
— Возможно, я и не так умён… Всего несколько зим назад выбрался из лесной глуши, да и повидал гораздо меньше, чем ты. Однако того, что я увидел, достаточно, чтобы понять — не так всё плохо. Пусть люди злы, но есть в них и доброта. Куда бы я ни ступал, везде были те, для кого честь и доблесть — не пустой звук.
— Не знаю, Рен, не знаю… Повсюду я вижу только пороки и губительный мрак… — тихо роняет Сакура.
— Тогда присмотрись получше! Я видел слабого адепта, который в своей тяжёлой и горестной жизни не нашёл никого, кто одарил бы его любовью или дружбой. Однако, когда его монастырь пылал, а демон забирал людские души, он встал на защиту родного края. Бился отчаянно и храбро, спас мне жизнь, отдав взамен свою… — ком в горле становится больше. — Его звали Ёнэ.
Сакура слушает внимательно, не перебивая.
— Я встретил двух могучих мастеров. Они представляли древние секты, что веками, из поколения в поколение проливали кровь друг друга. И когда их патриархи решили окончательно погрузить ту землю в братоубийственную войну, те мастера сказали: «Нет!» Они восстали против безумия и слепой ненависти, чтобы положить конец той войне. И сделали это. Сейчас в той Долине царит мир. Их зовут Айкин и Драсс.
Ученица Аранга отводит зонтик и кивает с мягкой улыбкой на губах.
— Я познакомился с одним из твоих потомков, что с самого детства охранял лес от незваных гостей. Верно и честно выполнял наказ отца, который понимал, что сила не должна попасть в недостойные руки. Он в одиночку противостоял обезумевшей родне и в битве, захлестнувшей сердце проклятого леса, прикрывал мне спину. Я стою сейчас перед тобой, потому что он помнил заветы предков. Его зовут Текору.
Словно устыдившись, она отводит взгляд.
— Я видел солдат и Гвардейцев, что бились в окружении, захлёстываемые демонами, а также тех, кто рисковал собой, чтобы прорваться в осаждённый город и вывести оттуда обычных людей. Я встретил старосту вымирающей деревни, что заботился о своих односельчанах. Мне повезло столкнуться с капитаном городской стражи, который пошёл наперекор приказу своего губернатора, чтобы защитить мирных жителей. Приглядись хорошенько, Сакура, они повсюду.
Сам не замечаю, как повышаю голос.
— Когда я был мальчишкой и слышал о страшных событиях вроде эпидемии в соседнем городе или нападения бандитов на одну из деревень, моя мать всегда говорила: «Обрати внимание на тех, кто помогает». И знаешь, она была права. Всегда найдутся люди, готовые протянуть руку помощи. Чем страшнее становятся времена, тем ярче сияют те, кто не отворачивается от чужой беды. На фоне ужаса и отчаяния они выделяются, словно маяки во тьме. Эти люди — воплощение надежды, Сакура. И чем глубже тьма, тем отчетливее виден их свет.