— А Иноджина?
— Иноджин? — Сарада несколько странно посмотрела на Чочо. — Ты чего? Он ведь уже лет пять, если не больше, живет в Суне.
Иноджин Яманака, третий участник команды ИноШикаЧо, действительно, уже несколько лет проживал в Деревне Скрытой в Песке или, проще говоря, в Суне. Причины тому были следующие. Однажды он гостил там вместе со своим другом Шикадаем у его родственников — казекаге Гаары и кукловода Канкуро. Во время визита в Суну Иноджин, благодаря Канкуро, не на шутку увлекся техниками, связанными с марионетками. У мальчика появилась мечта — наряду со своими ментальными дзюцу, унаследованными от матери, и дзюцу рисованных животных, которым он обучился у отца, стать еще и кукловодом. Молодой Яманака попросился к Канкуро в ученики, на что тот дал согласие, с условием, что это одобрят родители юноши — Ино и Сай. Вернувшись в Коноху, Иноджин слезно умолял мать и отца отпустить его на некоторое время в Суну, чтобы поучиться там у Канкуро. Видя стремление сына и серьезность его намерений, Ино и Сай дали добро и, некоторое время спустя, юноша переселился в деревню к песчаным. Сначала планировалось, что Иноджин поживет там недолго, однако его дела по освоению новых дзюцу пошли в гору и мальчик обнаружил у себя явный талант на этом поприще. Яманака изобретал интереснейших кукол и вдыхал в них жизнь при помощи своей чакры, подобно тому, как он это делал с рисованными животными. Видя такие успехи сына, Ино и Сай позволили ему задержаться в Песке еще на некоторое время, потом еще и еще… Они периодически наведывались к нему и каждый раз поражались его прогрессу. Канкуро тоже был доволен результатами его работы и совершенно справедливо гордился своим учеником. Однако всё имеет свой предел и однажды стало понятно, что Иноджин обучился у Канкуро всему, чему только мог, а посему пришла пора возвращаться в родную деревню и реализовывать там свое умение и мастерство.
— Ты чего, не знаешь что ли? — с удивлением осведомилась Акимичи.
— Нет, — отрицательно покачала головой Сарада. — Он что, вернулся?
— Блин, забыла тебе сказать, — с досадой пробормотала Чочо. — Только вчера узнала эту новость от Шикадая! Иноджин закончил обучение и со дня на день возвращается домой!
— А-а-а-а-а, — протянула Сарада. — Возвращается, наконец… Я не видела его с тех пор, как он перебрался туда. А когда он приходил в Коноху повидать родных и друзей, я была на каких-то миссиях, кстати, вместе с тобой.
— Да, любопытно на него посмотреть спустя столько лет. — Глаза Чочо загорелись. — В инете он совершенно ничего не выкладывает, даже свои фотки. Вот конспиратор! И, вообще, редко туда заходит. Наверно, все его время съедают марионетки. Шикадай рассказывал, что он изобрел весьма прикольных кукол. Интересно, конечно, на него посмотреть.
— Он был так похож на девочку. — Сарада рассмеялась. — Если бы я не знала, какого он пола, то уж точно приняла бы его за девочку!
— Интересно, какой он сейчас… — повторила еще раз Чочо. — И наверняка он стал супер сильным! Ведь не зря же он так старался. Эх, у меня вот не хватает усидчивости много тренироваться…
Тут девушки подошли к Академии.
— Ладно, Чочо, спасибо, что проводила! — поблагодарила толстушку Учиха. — Я тебе потом напишу.
— Только не забывай, как сегодня утром, ладно?
— Хорошо! — Сарада с нежностью и любовью посмотрела на Акимичи. Вне всякого сомнения, Чочо являлась одним из самых дорогих для нее людей, дружба этих двух девушек была испытана годами и они многое пережили вместе. — Ну, я пошла!
— Пока, удачи тебе! — Акимичи помахала Сараде рукой и, развернувшись, побрела в сторону расположенного неподалеку кондитерского магазина.
— Спасибо! До встречи!
Учиха открыла дверь Академии и направилась к нужной аудитории, продолжая размышлять о своей забавной подруге. Несмотря на тесную дружбу, девушки были очень разными, если не сказать — противоположными. Сарада была высокоинтеллектуальной, здравомыслящей, рассудительной и сдержанной, хотя, порой, могла проявить и импульсивность. Она четко знала чего хотела и уверенно шла к своей цели. К 18 годам в ее запасе было немало способностей. Одной из первых техник Сарады стала Окашо — техника, при которой происходит концентрация чакры в руке, в результате чего удары получаются особенно мощными. Этому дзюцу ее научила мать еще в детстве. От отца Сарада обучилась различным техникам катона, начиная от простейшего огненного шара и заканчивая Великим огненным драконом. Также отец обучил ее Чидори и различным его модификациям, некоторые из них девушка изобрела сама. Само-собой, Учиха владела способностями, которые были связаны с шаринганом, состоящим у Сарады из трех томоэ, и выражались в разгадывании и копировании техник противника, распознавании чакры, усилении иллюзий и способности противостоять иллюзиям противника. Список техник девушки был бы неполным без техники призыва — при помощи Саске Сарада заключила договор со змеями и могла их призывать в случае необходимости. Помимо всего прочего, молодая Учиха владела некоторыми навыками медицинских дзюцу, полученными от Сакуры.
Чочо Акимичи, в отличие от Сарады, была не столь упорна в обучении и владела преимущественно клановыми техниками, основанными на увеличении размеров тела и отдельных его частей. Чочо была довольно легкомысленной, самоуверенной и падкой на развлечения. Она любила поесть и ни капли не комплексовала из-за лишнего веса. Она любила свою талантливую черноволосую подругу и была готова на многое ради нее.
Лекция Сарады и демонстрация шарингана прошли весьма успешно. Ученики, затаив дыхание, слушали девушку, которая являлась одной из единичных представителей этого легендарного клана и вызывала основательное уважение в деревне. После занятия Сараде было задано немало вопросов, на которые та охотно ответила. Наряду с восторженностью, царившей в аудитории, Учиха уловила и нотки зависти — многим хотелось иметь такие же глаза, как у нее.
Выйдя из Академии, Сарада огляделась вокруг — ей предстояло решить, что делать дальше и куда направить свои стопы. Тут она увидела своего старого друга и боевого товарища Боруто Узумаки — сына Седьмого хокаге и ученика ее отца. Боруто был единственным из их поколения, кто не уступал Сараде по силе, и они частенько соперничали и устраивали дружеские состязания.
— Боруто! — окликнула Учиха товарища, который шел по улице и, казалось, был настолько погружен в свои мысли, что не замечал ничего и никого вокруг.
— А? — Узумаки повернулся и, увидев Сараду, слегка порозовел. — Привет, Сарада! Что ты тут делаешь?
— Да… — Учиха махнула рукой. — Ничего особенного! Шино-сенсей попросил рассказать ученикам про свое додзюцу. Я уже это сделала и думаю чем бы заняться. — Девушка активировала шаринган и посмотрела на Боруто — старая привычка демонстрировать таким образом часть своей уникальной силы никуда не делась.
— Понятно-понятно, — с улыбкой ответил Боруто, оценивающе глядя на подругу небесно-голубыми глазами и поправляя свои жёлтые, торчащие в разные стороны, волосы. — А ты сегодня, Сарада, неплохо выглядишь.
— Спасибо, я стараюсь всегда неплохо выглядеть, — невозмутимо произнесла Учиха, однако такой комплимент был ей приятен. — Какие у тебя новости? Что-то давненько тебя не видела.
— Может, сходим в Ичираку, поедим рамена? — предложил подруге Узумаки. — По дороге свои новости расскажу.
— А давай! — согласилась Учиха, которая уже была не прочь подкрепиться, и друзья направились в сторону Ичираку Рамен — лапшичной, где ели еще будучи детьми их родители.
— Вот на Мебокузане был несколько дней, кендзюцу учился, — поведал девушке блондин по пути к Ичираку. — Вроде, довольно успешно пока что.
— М-м-м-м, — с уважением протянула Сарада. — Это же Жабья гора? Ты молодец, Боруто, что не стоишь на месте. Я вот тоже стараюсь. Интересно, кем бы мы были, не будь у нас таких родителей? Ведь во многом мы стали так сильны только благодаря им! Наши способности, наши техники, наши контракты с животными… Достигли бы мы такого уровня без наших родителей?