Он никогда не доверял Альянсу, в эту разжиревшую политизированную организацию, состоящую из продажных правительственных чиновников и военных структур различных уровней с кучей бюрократии. И без этого Альянс являл собой неповоротливую, медлительную машину, отягощенную законами и условностями, и находящуюся под постоянным гнетом общественного мнения, а теперь и Совета Цитадели. На взгляд Призрака те слишком сильно стараются потакать и угождать инопланетным расам. И не способны принимать трудные, но такие необходимые решения для продвижения человечества вперед.
Призрак всей душой лелеял одну простую идеологию — без «Цербера» человечество будет обречено на жалкое существование в роли раболепствующих слуг у ног инопланетных господ. И именно эта идеология оправдает все его действия, какими бы ужасными они не казались или не были. Но он верил, со временем история все расставит по местам и докажет всю его правдивость, а до тех пор он и его последователи будут вынуждены действовать тайно, двигаться к поставленным целям скрытно, ведя к светлому будущему Человечества из тени и считаясь чуть ли не преступниками, террористами, врагами.
И его начинания начали давать плоды. Проект «Лазарь», — вспомнил о Шепарде Призрак и на миг бросил взгляд в сторону отчета от Миранды Лоусон. Первый спектр человечества, от которого Альянс быстро избавился, едва тот получил серьезное ранение. Но не они. «Цербер» буквально поставил его на ноги, подарив ему новое модифицированное тело. И теперь Шепард был живее всех живых. Его светящиеся глаза вернулись в экран, где застыл кадр атаки Жнеца — алый луч, рассекающий крейсер Альянса, словно бумагу. И в этой картине был некий символизм.
С одной проблемой было решено. С коллекционерами разберется Шепард и его команда. Тогда об их сделке никто не узнает. В настоящий же момент его внимание требовалось в другой сфере. Как человек предвидения, он понимал, что необходимо иметь более одного плана действий, более лучших уникальных кадров. А сейчас как раз пришло время для исправления давней ошибки, и вернуть давно утраченный актив, «объект вознесения». А того, кто его предал, вернее, того, кто предал человечество, следует устранить.
«Ты не сможешь скрываться вечно, Грейсон. Мы вернем украденное, рано или поздно», — Призрак бросил взгляд на экран и связался с Ленгом, который вышел на его след в Тунтау. За бывшим убийцей Цербера шел другой.
После связи с агентом Призрак, удобно откинувшись на спинку мягкого кресла, развернулся в сторону огромного иллюминатора, занимавшего целую стену в его личном кабинете. Орбита красного гиганта М-класса за стеклом плескалась различными огненными красками, полукруглый край умирающей звезды закрывал всю нижнюю часть иллюминатора, подавляя, но не полностью заглушая своим свечением рассыпанные позади него звезды. Вид погибающей звезды олицетворял все его представления о галактике. Старое погибает, но что-то рождается из его пепла. Время остальных рас прошло. Настало время Человечества. Осталось ещё немного, ещё немного…
Раньше Полу Грейсону, бывшему оперативнику «Цербера», никогда не снились сны. В молодости он мог спокойно спать ночи напролет, даже после самых кровавых грязных дел. Ничего его не терзало, была только идея, что всё это не зря, ради блага Человечества. Но те беззаботные дни давным-давно миновали. Сейчас он сидел на старом диване в темной и сырой квартире пахнущей водорослями и пылью. За единственным решетчатым окном мелькала неизменная среда городских трущоб Тунтау, погруженных в сумрак.
Он и его дочь после Омеги скрывались здесь уже три года. Его навыки в быту убийцей оказались очень кстати в городе беззакония, потому особых проблем с подработкой не возникало. Хотя он старался не браться за старое, действительно старался, но не всегда получалось. Грейсон посмотрел на спящую девушку рядом с собой. Ей было лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Видя её безмятежное лицо, он немного успокоился, хотя руки все равно дрожали. Накрыв ее пледом, он вышел во двор. Предстоял новый заказ.