Усилив доспехи рыцаря, на силовом рывке я метнулась в сторону поворота, на ходу активировав клинок. Первые пули заискрились от барьера, а потом от доспехов, но не достигали цели. Мне хватило пары секунд, чтобы сократить дистанцию и преодолеть их укрытие. В ближнем бою у них не было шанса против светового клинка. Дым едва-едва начал распространяться, когда первые враги упали замертво. В гуще боя я не останавливалась ни на миг, поражая всех увиденных.
Стрельба немного утихла, когда коридор охватил густой дым. Закрыв глаза, пусть в этом и не было нужды, я ориентировалась по видению через Силу и, отняв одну жизнь, тут же принималась за следующую. Одним размашистым ударом отсекла голову двоих, и сразу прыгнула, оттолкнувшись от стены, уворачиваясь от выстрела в упор. Кучка из мелких шариков раскаленного металла прошла подо мной в яркой вспышке.
Доведенные до автоматизма рефлексы и движения не нуждались в мысленном приказе. Всё происходило в едином молниеносном темпе: приземление, удар, мертвый враг, снова уворот, рывок, удар, свист пуль и ещё один убитый враг. Последний наемник, который попытался убежать, упал пораженным в спину клинком в нескольких метрах от меня. Взмах руки и пальцы ощутили вернувшийся обратно в руку клинок. Вновь настала тишина.
И только потом через дым появились турианцы. Они проверяли тела, но в этом не было нужды. Мои удары не оставляли никаких раненых. Все они следовали лишь одну цель — убить. И как бы я не оправдывалась, я скучала по бою, по этой пульсации в ушах, ритму, когда твоя жизнь зависит от твоих действий. В эти моменты в голове не остается ничего лишнего. Как ни смотри, война все же оставила на мне свой вечный отпечаток. Какой бы ужасной она не была, на войне всё становилось понятным: есть враг, которого нужно уничтожить, есть свои, которых нужно защитить; дана цель, и она должна быть выполнена, либо смерть — сделай или умри. Всё просто.
— Пошли, — деактивировала клинок.
До очередной двери мы шли в тишине, однако я чувствовала, как они начали задаваться вопросами и даже нервничать. Я пару раз ловила взгляды Лано и Уоррена. Не удивительно — тут каждый бы начал что-то подозревать, но мне не было дела до их вопросов.
Мне надоело играть по правилам этого мира или строить из себя кого-то другого. Я здесь только на время, твердила себе. За те два года в изоляции я поняла одно — я должна вернуться домой и как можно скорее. Не знаю точно, но я ощущала нечто ужасное в своих снах. Мелкими обрывками видела ужасные образы. Что-то там случилось за время моего отсутствия. Я не хотела думать о том, что война не была закончена с гибелью Мандалора Наивысшего. И сейчас где-то там вновь идут кровавые сражения, а я… Я тут сижу без дела.
Из-за чего я много раз размышляла о способах возвращения, и каждый раз всё упиралось к Силе. Мне нужен был мощный источник, выброс, чтобы проделать дыру в самой Силе, как тогда в Малакоре, и вернуться обратно. Шанс, конечно, был ничтожно мал, если он вообще был, но что мне оставалось? А в этом мире подобную Силу я могла взять только у Жнецов. О других вариантах размышлять не приходилось. Разве что выкачать с помощью Раны жизнь целых планет или энергию звезд и воспользоваться … Но до такого я пока не опустилась.
За дверью мы попали в помещение с терминалами и станциями.
— Я посмотрю, где это мы, — вызвался техник турианцев, заметив главный терминал.
Он копался в нем долгое время.
— Так, вошел в систему управления, вывожу карту… Гм, отсюда ведут четыре коридора: три к складам под доками, и один в маленькое помещение, вон в той стороне, — указал налево техник.
— И он, естественно, закрыт.
— Нет. Терминал показывает, что проход открыт.
Хм… Значит, мы сможем встретиться с остальными группами здесь? Нужно узнать, как у них там дела.
— Нойша, мы в каком-то зале с системой управления. Как у вас?
— Постепенно продвигаемся. А как вы туда успели?
— Помощь нужна?
— Не отказалась бы.
— Хорошо, сержант Лано идет к вам.
— Поняла.
— Слышали, сержант?
— Так точно, Сайрус, веди! А вы куда?
— Проверить то маленькое помещение.
Лано еще некоторое время всматривался мне в глаза, и только потом собрал своих и выдвинулся навстречу к остальным.
— Это кабинет Фау, — сообщил мистер Уоррен.
— Мистер Уоррен, вы пойдете со мной, — остановила я провожатого.
Преодолев проход между станциями, мы подошли к дверям в кабинет Фау. Бронированная дверь и вправду была открыта настежь, словно приглашая нас войти.
— Ловушка? — услышала голос Уоррена.