Я почувствовала нечто чужое, пытающееся проникнуть в мой разум.
— Зачем ты сражаешься? — услышала свой собственный искаженный голос в голове.
— Ты не похожа на остальных. — продолжал он попытки копаться в моем разуме.
Он был сильным. Невероятно сильным. Теперь понятно, почему Торианин так его боялся и пытался умаслить его. В этот раз Жнецу не повезло. Всепоглощающая пустота Силы не видела отличий. Она хотела лишь подпитки, а Жнец источал просто колоссальное количество энергии.
— Что это?!
Мне показалось или он испугался. Чужое присутствие мгновенно исчезло. Жнец приготовился открыть огонь. Алый источник энергии начал накапливаться вокруг его «глаз».
Вот и настал момент истины, да? Что обычно люди чувствуют перед смертью: вспоминают свои ошибки прошлого, свои сожаления? Я не знаю. Я всегда пыталась жить по кодексу. И я лишь надеюсь, что помогла сделать мир чуточку спокойней…
Прямое попадание Жнеца должно было уничтожить чудо инженерной мысли пиратских мастеров. Алый луч, что крошил более мощные и крепкие суда не нанес транспортнику ни единого вреда. Вся разрушительная мощь будто бы рассеялась. Не сбавляя скорости, я шла на таран огромной махины. В энергетическом щите образовалась дыра на месте моего приближения. Рана в Силе убивала всё вокруг. Заметно уступающий по размерам транспорт на полном ходу врезался в «глаз» Жнеца…
***
Внутри лаборатории защитников начали сжимать со всех сторон. Пусть и с черного входа стало меньше войск, все равно под натиском нескончаемой волны гетов, альянс и горовцы постепенно сдавали свои позиции, вопрос лишь во времени, когда их припрут окончательно. Со своего укромного места Гаррус активно щелкал по целям с винтовки, сохраняя ракетницу для более крупной цели. С каждым пораженным врагом он сомневался в том, что успеет её опробовать. Не долго колеблясь, он запустил по кучке прорвавшихся синтетиков. Во всей этой заварушке он умудрялся сохранять холодный рассудок, делая всё, что в его силах. В отличие от него Нойша была в бешенстве. Несмотря на риск истощения от чрезмерного использования биотики, азари сражалась без передышки. Она потеряла из виду Митру и старалась не думать о её судьбе. Изредка выкрикивая всевозможные ругательства о безумной выходке своей подруги. Тем не менее, здесь было намного спокойней чем в остальной части центра атриума.
В ряды обороняющихся левого прохода с ярким алым свечением внезапно ворвалось нечто. Оно покрошило оборонительные сооружения спецназа альянса с неимоверной легкостью. В клубах дыма возвышалась темная фигура, издали похожая на силуэт гуманоида. Впрочем, существо лишь с виду было похоже на сородичей. Всё тело турианца было покрыто черными пятнами и за спиной торчали огромные наростки не естественного происхождения. Именно они искрились алым цветом, выпуская дуги энергии.
Новый враг двигался на порядок быстрее всех гетов и кроганов-хасков. Пули с трудом пробивали мощный щит турианца. Без особых усилий он прорвал линию защиты, и устремился вглубь атриума. Время от времени он зорко озирался, словно с чем-то сверялся. Как будто он что-то искал или кого-то.
— Левый проход прорвали! Идут к вам! — кричали по каналу связи.
— С’Лоан, слышали? Похоже, там дела плохи! — бросил Гаррус спектру.
— А где хороши, Вакариан?! — резко ответила Нойша, судя по голосу, она начинала уставать.
— Я выдвигаюсь туда, — сообщил он и попытался вызвать своих из Нормандии, кто был на этих позициях.
Через минуту ему ответила Эшли, хрипота в голосе и кашель говорили о тяжелом состоянии женщины.
— Этот турианец, он неубиваем… Нужна поддержка…
— Уильямс! Уильямс! — переспрашивал Гаррус. Не получив ответа от Эшли, он ядовито бросил что-то на своем языке. Прихватив все пушки, он выдвинулся на помощь.
Из-за обилия взрывов, атриум наполнился едким дымом. Запах горелой плоти смешался с запахом жженой пластики и резины. Вентиляция зала не справлялась и не могла своевременно прочищать воздух. Из-за этого в помещении становилось трудно дышать. От яркого освещения места мало что осталось. Везде потускнело. Редкие источники освещения ничем не помогали обороняющимся.
Дела у горовцев шли чуть лучше. Они взорвали проход в центр, но и это не помогло. Образовавшийся разлом в каменной дорожке останавливал только обычных гетов-солдат. Более усовершенствованные платформы с легкостью перепрыгивали внезапное препятствие на реактивных двигателях. Во всяком случае они более-менее держали свои позиции. Получив сигнал с просьбой о помощи, Киррахе здраво оценил свои силы и выделил отряд на левый фланг. Если их окружат и со стороны центра, то никакого смысла в удержании прохода нет.
Положение у спецназа Альянса было наихудшим. Леонова из последних сил удерживала подступы к центру. Вместе с опытными сержантами оставались с три десяток бойцов. Боеприпасы были на исходе.
— Держаться до последнего! — подбадривала она своих, несмотря на всю безысходность положения.
Они и держались, пока к ним не нагрянул тот самый турианец. Враг осыпал градом из бронебойных пуль, которые изрешетили кинетические щиты в тряпку, даже броню тяжелой пехоты — щитовиков. В этой полутьме его выстрелы оставляли заметный красный след. Но и у него боеприпасы оказались не бесконечны. Изрядно проехавшись по всем оставшимся издалека, его фигура замерла на середине пути, сократив дистанцию. Мгновенно сориентировавшись секундной заминкой врага, спецназовцы раскидали по нему последние гранаты. Не думая о том, почему он вдруг замер. Место темного силуэта озарился яркой вспышкой. Не успела и яркая вспышка погаснуть, как одного солдата проткнули насквозь длинным шипом.
Тварь разорвала спецназовца на куски прямо перед глазами боевых товарищей. Теперь же вблизи его можно было разглядеть повнимательней. От некогда формы турианца остались лишь смутные напоминания. До невообразимости худое тело вряд ли уже было турианцем. Полностью покрытый черной субстанцией он источал поистине животную ярость, время от времени издавая скрежещущий звук, который впивался прямо в мозг, причиняя боль. Искрясь алым свечением, он двигался с молниеносной скоростью. Даже без огнестрельного оружия, он справлялся с бойцами быстро и жестоко. Растерзав дюжину солдат за минуту, он обернулся к Леоновой. Он посмотрел на неё с немного изучающим видом. Вместо глаз горели два багровых огня. Приняв какое-то решение, тот резко рванул, выставив длинный шип, появившийся из ладони, в сторону женщины. Леонова не успевала увернуться, вместо этого она продолжала стрельбу из пистолета. Больше ничего у неё не осталось.
Он достал бы до капитана спецназа, если бы не подоспевшая помощь в лице Нойши, Гарруса и Кайдена. Совмещенный биотический удар азари и лейтенанта немного отшвырнули турианца и изменили траекторию его удара. Шип вонзился в паре метров от Леоновой. Тварь встала на ноги в тот же момент, разрастая перед ними во всем своем обличии.
— Духи…
— Богиня…это же Сарен… — еле признала в этом существе бывшего спектра Нойша.
Да, это был он. Вернее то, что от него осталось.
========== Эпилог первой части ==========
«Глаза» жнеца были самым уязвимым местом во всей его многотонной конструкции. Пролетев насквозь испепеляющий алый луч, я на полном ходу врезалась в металлическую полусферу. Обволакивая себя Силовой броней, я надеялась, что она сможет выдержать весь удар, раз у меня столько Силы от всех кроганов, которых опустошила. В момент столкновения время будто бы замедлилось. Перед глазами неумолимо приближались «глаза» Жнеца. Носовую часть транспортника моментально смяло почти до половины корпуса. Я еле успела надрезать перед собой крест, чтобы меня не припечатала всмятку вместе с транспортником и меня снарядом выкинуло из кабины пилота.
Резкая остановка об твердую и холодную поверхность не прошла бесследно. Какая бы ни была усиленная броня, она не смогла нивелировать весь исходящий импульс удара. От того я сильно ударилась о металлическую конструкцию внутри «глаз» Жнеца.
В черепной коробке стоял пронзительный гул. В глазах всё было как в тумане, плыло и двоилось. Собрав все силы, я встала и потихоньку приходила в себя после тарана. Кажется, сломала несколько ребер и плечо, каждый вздох приносил мучительные боли. Обильно харкнув кровью, начала осматриваться место экстренной стыковки.