Данила долго не было. Но вот открылась дверь ванной, мягкая поступь, аккуратно теплые пальцы касаются ее щеки, чтоб проверить нет ли сильного жара. Даже сквозь заложенный нос она почувствовала запах его геля для душа. Он напомнил ей ту ночь, когда она бежала уже отчаявшись спастись, а Данил ее поддержал. Они были вдвоем против десятков людей. Тень сомнения мелькнула в ее замысле. Но она старательно ее отогнала. Он не зря тоже был там. Почувствовалось, как прогнулась постель, возня с одеялом и подушкой… Потушен свет, лишь ночник разгоняет мрак. Его дыхание постепенно выравнивается, становится глубже и размеренней. Саша несмело оглядывается через плечо. Он лежит на спине. Его темные волосы рассыпались по светлой наволочке, одна рука закинута за голову. Широкая грудь мерно вздымается и опускается. Дыхание становится более шумным, претендуя перейти в храп. Стиснув зубы чуть не до скрежета, она аккуратно выбирается из-под одеяла. Одна нога, затем вторая опускаются на пол. Нитки на швах натягиваются. Шаг, затем второй. Кожа рвется на только начавших рубцеваться ранах. Боль и слабость, сильное головокружение, руки трясуться, а колени подгибаются. Стараясь подавить рвущиеся из груди стоны, кашель, и подкатившую тошноту, медленно, держась за стену в сторону прихожей. Шум в ушах и стук собственно сердца кажется оглушают. Кажется, что эти несколько метров стали километрами. И вот заветный холодный металл входной двери. Закусив губу дрожащие пальцы исследуют поверхность в поисках замка.
— Ты забыла взять вот это.
Щелчок выключателя и растрепанный Данил держит перед лицом связку ключей. Одна его бровь на изломе изогнулась в немом вопросе. Длинные черные волосы падают на глаза, в которых бущует пламя, не предвещающее ничего хорошего.
— Далеко собралась?
Саша только ухватилась за ручку двери чтоб не упасть, прижалась спиной и молча смотрела на Данила. Это была изначально сомнительная попытка, и она была готова к ее провалу.
— Решила попутешествовать? И куда же? Знаешь, раз ты такая прыткая и неугомонная, понятно, почему навлекла на себя такие неприятности. Может ты еще и не особо способна говорить. И я не хотел тебя мучить, вытаскивая информацию. Но слушать то ты можешь. Так слушай. Ты попала туда, откуда не возвращаются. Я не знаю, как ты там оказалась, что ты знаешь об этих людях и их развлечениях. И не знаю, что они знают о тебе. Но знаю точно, что я сильно подставился, вытаскивая твою задницу оттуда. И что если все так, как я думаю, тебе бы лучше сейчас быть мертвой. Люди, которые вот так вот устраивают вечеринки с человеческими тушками… Думаешь они не настолько влиятельны, что могут себе это позволить? И думаешь, что они рады, что их игрушка сбежала? И тебя вот так просто отпустят? Не ищут сейчас… Если ты достаточно умная, то можешь представить, что будет, если ты объявишься. Если повезет, то тебя убьют раньше, чем сдерут кожу или начнут потрошить. Так что можешь идти, ползти, оставляя и дальше свои кровавые следы, звать на помощь, обращаться в полицию… Только уползи тогда подальше от моего дома, чтоб не приводить и ко мне гостей, ок?
Данил кинул ключи к ее ногам, развернулся и ушел обратно в спальню. Саша смотрела ему в след. По бледным щекам тихо бежали слезы. Медленно она сползла по двери и села на пол. На коврике рядом с ней поблескивающие ключи. Она могла открыть дверь и уйти. Но слова Данила… Все что случилось с ней сейчас за несколько мгновений было будто пережито заново, как и все сценарии, которые могли бы быть разыграны, где она не сидит на полу в непонятной квартире, неизвестно где находящейся, с чужаком, который ставит ей уколы и штопает раны, укрывая одеялом, когда ее бьет дрожь, и кормит с ложки приготовленным собственноручно бульоном. Сценарии, где уже нет надежды вернуться домой, услышать голос мамы, обнять брата и отца… Как те девушки, с которыми она очнулась. Их уже не дождутся родные, а как они умерли… страшно даже подумать. Сейчас Данил не казался ей таким уж похожим на компанию, подобравшую ее на трассе…
Она сидела и давилась рыданиями, пока не услышала снова шаги. Теплые большие и сильные руки привычным жестом подняли ее в воздух и прижали к груди. Не говоря ни слова он отнес ее в спальню, уложил ее в постель и укрыл одеялом. Рядом на тумбочке стоял стакан воды и лежали те самые таблетки, которые она спрятала накануне вечером. Она с трудом их проглотила, и всхлипывая незаметно провалилась в сон.
Глава 8
Ванная комната. Аскетичная, стерильно чистая, оформлена по-современному и со вкусом, вместе с тем лаконично. Обычно мужчины захламляют пространство не хуже любой женщины. Куча бутылочек с последней каплей геля для душа, старые станки, недожатые тюбики пасты… Но это не про этого мужчину. Порядку в этой ванне может позавидовать даже порядочная домохозяйка. Зеркало и стенки кабинки без разводов. Блестящие сантехника и белый кафель. Никаких кружочков налета под бутылочками и стаканчиком. Пушистые островки ковриков расположены ровно в своих местах. Шкафчики, полочки…