Пульс наращивал темп. Страх вернуться в действительность был намного сильнее страха остаться в небытие. Уж лучше когда над твоим телом глумятся когда ты за пределами этого мира, чем знать, видеть, чувствовать, бояться.
Сначала попыталась сконцентрировать внимание на своих ощущениях. Лежит теперь на спине. В голове пульсировала ужасающая мысль, что у нее уже не схватает конечностей. Попытаться пошевелиться было страшно, поэтому пока нужно просто причувствоваться, хотя тело затекшее и отзывается сплошной болью и онемением. Слух… Понемногу мутность звуков рассеивалась и сквозь пульсирующую в ушах кровь, разгоняемую бешено колотящимся сердцем, стали различаться слова.
— Да, я понял тебя. Все сделаю.
Мужской голос был глубоким, низким и немного тягучим. В его интонациях чувствовалось раздражение. Девушка замерла и пыталась вслушаться в разговор, надеясь не привлекая внимания получить хоть какую-то информацию о своем положении.
— Сейчас перевозить не вариант, рисковано.
Пауза.
— Да я задолбался…
Шаги. И тишина. Ушел?..
Еще некоторое время борьба со своим телом и наконец медленно приподнимаются дрожащие веки. Свет больно ударил по зрению. Его источник находился прямо напротив. Поначалу образы не четкие, качаются и расплываются. Только моргнув несколько раз удалось вернуть четкость. Лампа. Настольная. Но стол не был похож на разделочный у мясника, или даже стальной операционный как в фильмах про маньяков, расчленяющих своих жертв. Мягким светом светится монитор ноутбука, рядом кружка, неаккуратная стопка бумаг и папок.
— Я тебе позже перезвоню, — раздалось слишком близко.
Сердце больно ударяется о ребра. Глаза широко раскрываются, устремляя взор вверх.
Он навис над ней. Высокий, широкий в плечах и спине. В одной из огромных ручищ блеснул корпусом телефон, вторая рука опиралась на стену где-то у изголовья. Густая щетина покрывала большую часть его лица, а темные волосы падали на глаза.
Паника. Она пронеслась как цунами, сметая все прежние страхи на своем пути. Тело охватила мелкая дрожь, заставляя стучать зубы. Грохот сердца, стук зубов и судорожное дыхание, перекрещеные взгляды.
— Как понимаю, с добрым утром?
Глава 6
— Вроде на этот раз не бредишь… — он внимательно вглядывался в ее лицо, насколько это позволял полумрак.
Огромные глаза лихорадочно блестят в ореоле темных запавших глазниц и неотрывно смотрят на него. Она и в бреду открывала глаза и глядя куда-то, в только ей ведомое пространство, пыталась что-то кричать или говорить, просто тихо стонала или протяжно выла, но сейчас взгляд был не остекленевший, а абсолютно точно осмысленный. Ужас, застывший в настолько расширившихся зрачках, что они поглотили радужку, был иным, направленным на вполне конкретный объект. Она боится. И боится она ЕГО. И настолько сильно, что, казалось, слышно, как звенят, словно перетянутые струны, в ее теле нервные волокна готовые вот-вот лопнуть. Ее трясло точно как при ознобе все эти бесконечные сутки. Частое поверхностное дыхание судорожно вырывалось между бледных сухих и растрескавшихся губ.
Еще чуть-чуть и она отрубится из-за гипервентиляции.
Ему было абсолютно ничего не известно об этой девушке, и хотелось бы это поскорее исправить. Единственное их "общение" происходило, когда в истерике она целилась в него пистолетом. И хоть внешне он был спокоен, даже почти вальяжен, острый и внимательный взгляд хищника говорил о том, что он готов к любому развитию событий.
С этих первых секунд еще не было понятно, насколько она дезориентирована, пострадал ли мозг от инфекции и температуры, не поехала ли она крышей… а может изначально она была какой-то блаженной, которую привезли забавы ради.
Что вообще стоило ожидать, когда она придет в себя? Начнет драться и орать? Звать на помощь? Умолять о пощаде? Угрожать? Хм… Было лишь оцепенение. Выждав какое-то время, он прервал эту дуэль взглядов, и, легко оттолкнувшись, выпрямился.
— Будешь орать или брыкаться — снова вколю тебе успокоительное. Поняла?
И немного подумав, добавил:
— Моргни, если да.
Это незатейливое движение вышло у нее дерганым и рваным.
— Вот и договорились.
Резко он потянул к ней руку… Девушка зажмурилась, сжалась и жалобно заскулила. Но его ладонь лишь на мгновение коснулось ее лба.
— Лихорадка спадает. Это хорошо. И… Не трясись. Уясни главную вещь: не будешь провоцировать — не обижу. Здесь ты в безопасности.