Здесь и сейчас он чувствовал себя королем, а Лили тихо посмеивалась, заставляя его вздрагивать. Вечером, сидя возле камина, с бокалом янтарного напитка в холеной руке, Ричард предавался мечтам о светлом будущем. В котором неизменно присутствовал шикарный пентхаус, яхта с обнаженными красотками и сам «Король», сорящий деньгами во все стороны. Мечты плавно перетекли в сон. Ричард лежал на огромной кровати под балдахином, тонкая нежная ручка осторожно трясла его за плечо, стараясь разбудить. Он открыл глаза. Девушка была прекрасна: огромные глаза смотрели с детской наивность, тяжелые каштановые локоны спадали ниже талии, а пухлые губки манили к себе. Мужчина попытался притянуть, это невероятное наваждение, но красавица выскользнула туманом из его объятий.
— Пойдем, — позвал ласкающий, обволакивающий шепот.
Ни сомнений, ни мыслей, ни желания сопротивляться. Ричард поднялся с ложа и сделал первый шаг навстречу своей ожившей мечте. Девушка то появлялась рядом, ловя его руку и преданно заглядывая в глаза, то исчезала на пару мгновений, заставляя его сердце сжиматься от отчаяния.
— Где ты? Не оставляй меня, умоляю!
— Я здесь… жду… скорее же! Идем!
Раз за разом, находя и теряя, Наследник вышел под ураганный ветер.
— Не бойся, — теплая улыбка осветила лицо незнакомки.
Он шел, почти пригнувшись к земле, хватаясь за любою опору, а шторм, словно сознательно отталкивал его обратно. Впереди, за стеной дождя показался небольшой домик. В окнах уютно горел свет, а дверь, маняще открытая, приглашала войти. Девушка стояла на пороге и звала… его… больше ей никто не нужен. Ричард из последних сил рванулся к любимой.
Чувство полета… такое прекрасное, свободное… пробудило его… секунды остановили свое стремительное мельтешение. Земля безжалостная, оскалившаяся острыми, как зубы хищника, камнями готовилась встретить своего хозяина.
ПРОГУЛКА В ПРОШЛОЕ
Шаловливый солнечный лучик скользнул по лицу девушки. Полина улыбнулась и открыла глаза. Яркое апрельское утро не оставило ее равнодушной. Она сладко потянулась и легко вскочив с постели, танцующей походкой отправилась на кухню. Щелкнуло оживая радио:
Легкий перезвон посуды, шум воды… и через минуту терпкий, волнующий аромат кофе разлился по квартире. Короткая трель дверного звонка нарушила, воцарившуюся идиллию утреннего ритуала. Перезвон ключей, лязг замка и сияющее лицо Димки, сжимающего в руке букетик полевых цветов.
— Привет! Ты не поверишь, что я нашел, — затараторил парень, делая шаг вперед и принюхиваясь. — Кофе? Здорово! Угостишь? Ты представляешь… — шипение убегающего утреннего нектара заставило его прекратить свой сумбурный монолог.
Он беззастенчиво отодвинул девушку, и, на ходу снимая ботинки, прошел в кухню. Полина вновь захлопотала у плиты, а Дима продолжил:
— Тот бункер, что мы нашли помнишь?
— Конечно, жаль входы завалены. Там после войны, наверное, и не было никого, — в ее голосе промелькнуло неподдельное разочарование.
— Я еще один нашел! Видимо кладка обвалилась, лаз большой, мы пролезем! Ты со мной или струсишь?
— Конечно иду, когда?
— Да хоть сейчас! — он, как никто знал ее любовь к авантюрам, именно благодаря им, парочка была вместе, несмотря на частые ссоры.
— Кофе довари, я быстро! — радостный вихрь унесся в комнату, где принялся в ускоренном ритме хлопать дверцами шкафа и выдвижными ящиками.
Через пять минут вернулась Поля, одетая в камуфляжную форму и схватила чашку с обжигающим напитком. Зажмурившись пригубила и недовольно сморщилась.
— Снова испортил, и как у тебя это постоянно получается?
— Зато выйдем скорее, — Дима виновато улыбнулся.
Тропинка петляла по абсолютно ровному полю, руководствуясь одной ей понятной логикой. Сухая прошлогодняя трава потрескивала под ногами, а юные цветы издавали одуряющий аромат. Вот и перелесок, скрывающий следы бомбежек и разрушенный бункер.
— Совсем немного осталось, даже вглубь заходить не нужно, — парень лучился гордостью за свое открытие.
В земле обнаружилась небольшая пещерка, выложенная красным кирпичом. В импровизированном полу зияла широкая трещина.
— Чур я первая, — Полина подпрыгивала на месте от нетерпения, пока Дима не прижал ее к себе, опасаясь обвала.