– Того мальчика больше нет, Северус, – он посмотрел на коллег. – И я ставлю вопрос на голосование. Можем мы разрешить Квайетусу Снейпу свободный доступ в Запретную Секцию или нет? Кто за?
Дамблдор, Нуар, Вектор, Хагрид, Макгонагал и Биннс подняли руки.
– Шесть голосов. Против?
Северус, Синистра, Флитвик, Спраут, Пинс.
– Пять. Воздержались?
Трелани и профессор по маггловедению.
– Тогда вопрос решен, – заключил Дамблдор. – Квайетус Снейп может пользоваться Запретной Секцией и …
– Как ближайший родственник мальчика, я хочу наложить вето на это решение, – встал Северус.
– У вас нет прав на мальчика, – профессор по защите также встала. Ее голос был похож на нервный шепот. – Вы отказались от него. Официально он вам не родственник.
– Армена права, Северус. Сядь, – слова директора были тяжелыми и резкими.
– Но я…
– Ты официально отказался от него. У тебя нет права накладывать вето на наше решение.
– Тогда я потревожу Блэка, – усмехнулся Северус.
– Ты можешь. Но сейчас сядь, – приказной тон узнавался безошибочно. Северус уселся в кресло и закрыл лицо ладонями. Только когда его коллеги начали покидать комнату, он опустил их.
Он не знал, как долго сидел там. Наконец перед ним появилась чашка с дымящимся чаем и прервала его размышления.
– Северус, – тихо сказал Дамблдор.
Тот поднял голову.
– Почему вы все хотите, чтобы он умер? – вдруг спросил он старика.
Дамблдор удивленно переспросил:
– Что ты имеешь в виду, Северус?
– Этим решением вы усиливаете его убежденность, что он должен спасти весь волшебный мир, что он ответственен за устранение Волдеморта.
– Я не думаю, что наше решение подтолкнет его в эту сторону.
– Нет? Почему, по-твоему, ему понадобился этот допуск? Я не знаю точно, что он задумал, но уверен, что он что-то планирует.
– Но почему это тебя волнует, Северус?
– Я не знаю. Но я не хочу, чтобы он умер. Семейное заклинание это или нет, я не знаю, но я не хочу, чтобы он умирал.
Долгое понимающее молчание повисло в комнате. Они отхлебывали из чашек время от времени, но ни один не хотел нарушать тишину. Только когда появился домовый эльф и предложил бисквиты, разговор продолжился.
– Где ты был вчера, Северус?
Слабая улыбка появилась на лице мужчины:
– Я был на кладбище в Хогсмиде. Я не собирался туда идти, просто бродил, и в конце концов обнаружил себя на могиле брата. Это было так странно… как будто мое тело знало, куда идти. А когда я стоял там, я почувствовал, словно он был там со мной…
– Вчера была годовщина смерти твоего брата, Северус. Ты навещаешь его могилу каждый год в этот день.
– Видимо, не все мои воспоминания уничтожены окончательно… – печально пробормотал Мастер Зелий. – Ты говорил, мы с братом были близки? Значит это правда?
– Да, – кивнул директор. – Ты любил его больше, чем кого бы то ни было в жизни. Кроме Гарри, потом.
Северус неловко поежился.
– Гарри… – тихо произнес он. – Не понимаю, почему я чувствовал к нему такую ненависть…
– Ты чувствовал? – любопытно наклонился к нему старик. – Это значит, что ты не ненавидишь его теперь?
– Нет, я не могу ненавидеть его, Альбус. Хотя не понимаю причины.
Чашечка клацнула о блюдце, когда Дамблдор поставил ее.
– Думаю, я могу ответить на твой вопрос, – вдруг сказал он.
– Какой вопрос? – безразлично ответил Северус.
– О твоей ненависти к Гарри, – он посмотрел на мужчину, кивнувшего с умеренным интересом. – Это началось с драк между тобой, Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком на вашем первом и втором курсах. Когда Квайетус поступил в школу, вы были на третьем курсе и они решили отомстить тебе, воспользовавшись им. Он был юн и совершенно неосведомлен о происходящем. Они сыграли с ним нехорошую шутку с мандрагорой, что чуть не убило его. С тех пор ты возненавидел их и то, что Джеймс Поттер спас тебе жизнь только все усугубило…
– Он спасал шкуру своего дружка! – сердито рявкнул Северус. – Он не заботился о моей жизни, Альбус!
– Я это знаю, Северус. И когда Гарри прибыл сюда, он был так похож на Джеймса…
Дамблдор не продолжал. Он позволил Северусу домыслить остальное.
– Я ненавидел мальчика из-за Джеймса Поттера. Я ненавидел Джеймса Поттера из-за его шутки над моим братом, которого любил. А потом мальчик оказался моим племянником, сыном человека, который был для меня дороже всех… – вдруг его глаза остановились. – Я был идиотом, ненавидя мальчика из-за его отца. И я был идиотом, потому что любил его тоже из-за его отца! – воскликнул Снейп и стукнул кулаком по колену.
– Северус, ты любил мальчика не из-за его отца. Сначала ты научился любить его как Гарри Поттера. И уже потом открылось, что он твой племянник. Ты принял его обратно в семью…
– Но я не люблю его больше! Да, я не ненавижу его, но я не могу любить его! Я даже не знаю его, и кажется, мне удалось отдалить его от себя так далеко, как только возможно. Теперь пути назад нет, Альбус.
– Ты уверен? – к удивлению Северуса глаза Дамблдора не блестели. Он казался старым и уставшим.
– Я говорил с ним. Мы поругались, но я понял одну вещь. Единственный путь для меня вернуть его – это … мое расположение. Но единственное, что я чувствую по отношению к нему – вина – неудачное основание для взаимоотношений!
– Постарайся узнать его, Северус.
Мастер Зелий горько усмехнулся:
– И как, ты думаешь, я смогу сделать это, Альбус?
– Прими его обратно в свой класс и предложи ему дополнительные занятия за пропущенные три месяца.
План Дамблдора выглядел интересно. Северус встал и потянулся.
– Я постараюсь, Альбус, – сказал он, подходя к двери. – Доброй ночи.
Глава 14. Дрожь земли.
– Еще раз, мистер Уизли.
– Темпифай Моментум! – воскликнул Рон и нервно взмахнул палочкой над книгой. Она не исчезла, как должна была, если бы заклинание было выполнено правильно. Он отчаянно тряхнул головой, заметив краешком глаза, как легко, грациозным движением Гермиона выполнила заклинание.
Профессор Флитвик недовольно фыркнул:
– Мистер Уизли, еще раз. Сконцентрируйтесь на намерении и попытайтесь сказать заклинание правильно.
– Я пытаюсь, – процедил Рон сквозь зубы. – Но не могу.
Гарри почувствовал симпатию, наблюдая за его стараниями. Они уже вторую неделю занимались Временными Чарами и даже у него были некоторые трудности с правильным выполнением заклинания. И хотя на этот раз у него все получилось, это была просто удача, Гарри был уверен. А Рон просто был менее удачлив.
Временные Чары были одними из самых забавных: они заставляли вещь исчезать и появляться позже на том же месте. Это колдовство могло надуть не только магглов, но и волшебников. И оно было главной забавой для шутников-волшебников, любящих подшутить над магглами: они заколдовывали какой-нибудь предмет временными чарами и он исчезал с глаз хозяина, к его глубокому неудовольствию, пока никто не обращал внимания, и появлялся некоторое время спустя, доводя магглов до безумия, потому что они винили себя в невнимательности и думали, что эта вещь была у них под носом все время…
Сейчас они тренировались в использовании краткосрочных временных чар на своих учебниках. Книги должны были исчезнуть на несколько секунд.
– Темпифай Моментум! – сердито закричал Рон и стукнул по книге палочкой. С громким «бум» книга испарилась – совершенно. Весь класс в ожидании вытаращился на стол Рона, но учебник не появлялся. Наконец Джастин засмеялся.
– Где, к чертям, твой учебник, приятель? – выдавил он между приступами смеха.
Рон нервно пожал плечами и неуверенно посмотрел на профессора.
– Возможно, именно там, мистер Финч-Флетчли, – сказал чуть погодя маленький профессор и посмотрел на Рона. – Вы думали о каком-нибудь месте, когда колдовали?
Рон снова пожал плечами и натянуто улыбнулся.
– Нет, вроде нет… – пробормотал он и немного покраснел.
– Вы уверены, мистер Уизли? Или ваш друг прав и вы хотели, чтоб ваша книга отправилась в ад? – профессор Флитвик моргнул. Рон покраснел еще больше.
– Э-э… может быть, я не знаю.
Гарри еле удалось сдержать смех.