– Ремус, будь очень осторожен. Как наш Хранитель Секрета…
– Вот почему я останусь в Имении Снейпов с Дамблдором. Мы не пойдем в рейды. Мы будем направлять оттуда…
– Кто ваш Хранитель Секрета?
– Я не знаю. Дамблдор знает – и, конечно, сам хранитель. И, может, Минерва…
Сириус покачал головой:
– Я ненавижу эту секретность. Это хорошим не кончится.
– Ты параноик.
***
Телепрограмма была скучной, поэтому Гарри в полусне лежал на диване перед экраном, пока Сириус и Гермиона спорили о чем-то – наверное, опять об Энни. Каждый раз, как дело касалось Энни, эти двое вскоре обнаруживали себя спорящими – и хотя Гарри никогда не вмешивался, он был согласен с Гермионой: Сириус слишком баловал девочку. Мужчина и Энни были абсолютно одурманены друг другом, но это приводило к тому, что Сириус просто не мог сказать девочке «нет». К счастью, они вышли из гостиной, так что их разговор не был таким громким и Гарри смог вздремнуть.
Он не спал, а бродил где-то между сном и бодрствованием, но когда яростная боль пронзила его шрам на лбу, понял, что это не было мудрой идеей.
Гарри почувствовал, что упал с дивана, прижав руки ко лбу, но это длилось недолго: вскоре гостиная, диван, телевизор, разговор на кухне растворились и юноша обнаружил себя в гостиной Имения Снейпов. И еще не успев ничего подумать, он уже знал, что Сириус был прав. Проблема снова была в Хранителе Секрета.
Волдеморт и, по крайней мере, двадцать его лучших Пожирателей Смерти стояли в гостиной, окружив три бледные фигуры: одна, с белыми волосами и бородой – Дамблдор, другая с седыми прядями в волосах и ореховыми глазами – Ремус, и ведьма с длинными каштановыми волосами и карими глазами – профессор Нуар. Трое людей, очень дорогих Гарри, которых он любил… И хотя мальчик знал, что Дамблдор был действительно великим волшебником, он также знал, что у них не было никаких шансов. Ни шанса выжить, ни шанса спастись.
– Нет! – отчаянно закричал он. – Нет! – он всхлипнул. – Ремус! Директор! Профессор! Нет!
В следующий момент комната взорвалась от проклятий, полетевших в стоящие фигуры. Волдеморт был достаточно умен, чтоб не вступать в диалог со своим злейшим врагом. Он напал на них со своими лакеями, Внутренним Кругом, Гарри хорошо знал их по своим предыдущим видениям. Ремус был первым, в кого ударило заклятье. Он упал на колени, но не опустил палочку.
– Ремус, нет! – крикнул ему Дамблдор. – Уходи! Тебе нельзя здесь оставаться! – он не смог больше ничего сказать, только поставил щит вокруг упавшего человека. – Используй портключ!
– Крусио! – завопил кто-то и профессор Нуар упала на землю, корчась от боли.
– Фините инкантатем! – Люпин взмахнул палочкой и поднялся. Его лицо было почти зеленым. Заклятье ударило его в живот. – Армена!
Женщина посмотрела на него и увидела, что в ее сторону летит маленький объект.
– Передай им, что мне очень жаль, – сказал Люпин, когда она схватила портключ. Через секунду она исчезла.
– Люпин, оглянись! – снова закричал Дамблдор. – Торакс!
Но его попытка защитить Люпина не удалась: непростительное проклятье ударило того в грудь:
– Крусио!
– Крусио!
– Крусио!
– Крусио! – бесконечные, одинаковые крики казались песней безумца в повторяющемся ритме.
Люпин больше не мог стоять. Он катался по земле и кричал.
– Крусио! – крикнул Эйвери.
– Крусио! – крикнул Драко Малфой
– Крусио! – крикнул Макнейр.
Гарри вскрикивал вместе со стонущим и вспотевшим от бесконечной боли оборотнем, его другом.
– Ремус, Ремус, вернись домой, – он не мог больше ничего сказать, но тут под натиском атаки упал на колени Дамблдор.
– НЕЕЕЕЕТ! – Гарри не мог в это поверить.
Дамблдор не мог умереть. Он был величайшим волшебником столетия. Он был его наставником, его якорем в этой войне, его капитаном…
– Крусио! – закричал Волдеморт и старик согнулся от боли.
– Крусио! – закричал Малфой и Ремус не смог больше кричать.
– Крусио!
– Крусио!
– Крусио!
– Крусио! – ничего больше, только одно слово, десять, сотни раз, тысячи раз – и сначала вскрики, потом стоны. Потом тишина.
– А теперь смотри, старик, как твой последний спутник умрет прежде тебя, – сказал Волдеморт и подошел к Люпину. – Энервейт.
Ремус открыл глаза, но не смог шевельнуться.
– Смотри, старик, какова будет судьба твоей жалкой организации, – Волдеморт схватил Люпина за волосы и поднял его так, чтобы Дамблдор видел.
– Нет проблем, Альбус, это была хорошая битва, – сказал Люпин и Гарри увидел следы слез на его изможденном лице. Вдруг Волдеморт вздернул его голову и прижал палочку к шее под подбородком.
– Пока, маленький оборотень. Авада Кедавра.
– РЕМУС! – воскликнул Гарри от ужасной физической и эмоциональной боли, и смотрел, как безжизненное тело упало на землю. – Ремус, Ремус…
– Это конец, старик.
– Ты не можешь победить, Том, – тихо прохрипел Дамблдор и даже не дрогнул, когда вражеская палочка прижалась к его лбу.
– Авада Кедавра.
Гарри почувствовал, будто земля встретила его, упавшего с Астрономической Башни. Его голова и грудь вспыхнули невыносимой болью и он провалился во тьму.
***
– Гарри?
– Сириус? – затуманенный разум мальчика как-то узнал голос крестного. – Воды…
Холодное стекло дотронулось до его губ и он открыл рот. Один глоток, другой… хватит.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Простые слова.
– Ремус мертв, – сказал Гарри.
– Я знаю.
– Директор тоже, – слабо добавил он.
– Мы нашли их после нападения.
– Их было больше.
– Армена сказала мне.
– Люпин сказал директору, что это была хорошая битва.
Молчание.
– А директор сказал, что Волдеморт не победит.
Слабая дрожь с краешка кровати.
– Я не верю ему, Сириус.
Туман вернулся.
Дверь скрипнула. Раздались быстрые шаги.
– Он в порядке, Блэк?
– Нет.
– Что произошло?
– Он все видел. У него было видение.
Кто-то подошел к кровати. Матрас прогнулся, когда кто-то сел рядом.
Плач. Будто сквозь ватный кокон Гарри слышал, как кто-то тихо плачет.
Потом кто-то поднял его и крепко обнял, прижав к содрогающейся груди, и он ощутил, как горячие слезы капают ему на волосы.
Потом, спустя несколько часов или дней, туман начал медленно исчезать. Он ощутил рядом с собой теплое тело.
– Северус?
– Я Энни, – ответил голос и его обняли две маленькие ручонки. – Мы здесь, с тобой.
В следующий раз была Гермиона, потом снова Сириус.
И его перенесли в другое место, потому что предыдущее было слишком шумным, он слышал сквозь стены как множество людей ходит туда-сюда, приходит и уходит.
– Очень, очень тяжелый физический и эмоциональный шок, – однажды услышал он голос главной Целительницы. – Я не знаю, станет ли он прежним когда-нибудь. После того лета и после всех последующих событий… А теперь еще и это…
Еще объятие и тихая мольба Гермионы:
– Квайет, Квайет, проснись… – но он не мог, просто не мог. Он знал, что время от времени ему давали зелье сна без сновидений, он узнал его вкус.
– Ты отравишь его! – спорил Северус с мадам Помфри, но медсестра осадила сердитого профессора:
– Мне приходится делать это, Северус. Мы не можем позволить, чтобы у него случилось еще одно видение. Это просто убьет его.
– Зелье убьет его точно также. Не давай ему больше.
– Нам нужно время, Северус. Пожалуйста, пойми меня.
Потом его снова перенесли. В тот день он почувствовал, что может открыть глаза.
Он был в лазарете. Может, ему действительно стоит переехать сюда, как мадам Помфри предлагала несколько недель назад.
– Гарри?
Рядом с кроватью сидела Гермиона.
– Можешь дать мне воды?
Он выпил. Простая вода показалась ему вкуснее всего, что он когда-то пил.
– Как долго? – спросил он. Ему не нужно было объяснять, Гермиона поняла его.
– Восемь дней.
Гарри кивнул.
– Предатель – член Ордена, – вдруг сказал он. – Предатель убил директора и Ремуса. Не Волдеморт. Ты знаешь, кто это был?