— Очень рада встрече с вами. Но прошу прощения, поговорим немного позже, потому что через час я должна быть в Кремле, там проходит Восьмая Всероссийская конференция нашей партии.
— Я вас не задержу… Зашел на несколько минут и сейчас уйду. Извините, Мария Ильинична.
— Ничего, ничего. Не подумайте, что я вас прогоняю. Упаси бог! Только времени у меня мало, ну да мы все же можем поговорить несколько минут. Рассказывайте, где вы были? Все время воюете?
— Все время, Мария Ильинична. И наступали, и отступали, и снова наступали.
— И как же вы воевали?
— Хорошо! Даже благодарность получили от Владимира Ильича.
— А за что получили благодарность? Когда? Поздравляю! Да что мы стоим, садитесь, — указала место на диване и сама села в кресло.
— Получили благодарность за присланный товарищу Ленину в подарок танк.
— А! Я знаю об этом подарке. Он ведь был на параде Первого мая. А вы, Пархом Никитович, вы… — не договорила, улыбнувшись, а потом добавила: — Значит, вы были в том бою?
— Был. Наш батальон наступал на станцию с правого фланга. Все шло хорошо, а потом вдруг загрохотали танки. Выползли из-за станции три штуки.
— Штуки! — улыбнулась Мария Ильинична.
— Мы их на штуки считали. Наши хлопцы испугались, потому что впервые увидели такие страшилища. Да старые солдаты подбодрили — пулеметы стреляют прямо перед собой, а ниже не берут и в сторону не стреляют. Да еще наше начальство — командир полка Козырь…
— Подождите! Простите, что прерываю. Это тот самый Козырь, о котором вы рассказывали Александру Серафимовичу и мне?
— Да, Мария Ильинична! Он теперь командир полка.
— Хорошо! Пускай будет гречка, как говорит Александр Серафимович. Это он где-то услышал украинскую поговорку и часто вспоминал ее… Простите, продолжайте.
— Наше начальство, командир полка Максим Козырь и начальник штаба Яков Покус, научило красноармейцев не бояться танков, этих чудовищ, которые они видели впервые. И наши парни укротили эти страшные машины.
— А вы где были?
— С ними, с моими красноармейцами. Бежал с ними, вел за собой, и на землю падал, и полз… Сделали свое дело — все пять танков захватили… Разгромили и французский полк, и греков, и разных интервентов. А потом — на Одессу.
— Вы так рассказываете, будто это была прогулка. Бежали, падали, разгромили, захватили, на Одессу пошли. Разве все было так легко?
Пархом посмотрел на нее, пожал плечами:
— И воевать, и рассказывать тяжело… Одним словом, наши хлопцы всё сделали. Это ведь был первый бой на нашем участке фронта… Ну мы и выполнили свой долг.
— Хорошо, Пархом Никитович. Вы надолго в Москву?
— Не знаю. Может, на месяц, а может, и на год. Я не хотел, но сказали, что нужно.
— На курсы? Я угадала?
— Да. На курсы красных командиров.
— Поздравляю! Из вас выйдет хороший командир, вы видели войну своими глазами, можно сказать, были с нею на «ты».
— Спасибо. У меня к вам большая просьба. Послезавтра открывается Седьмой Всероссийский съезд Советов. Об этом мне сказали товарищи в политотделе дивизии. Не могли бы вы помочь мне? Достаньте пропуск. Очень прошу!
— Погодите, ведь вы приехали на курсы?
— Вот поэтому и прошу. На один только день пропуск, хочу увидеть и послушать Ленина. А в отношении явки на курсы — все в порядке, в командировке написано, что я должен явиться шестого декабря. А пятого я побуду на съезде.
— Не нарушите военную дисциплину? А? Вы же были образцовым солдатом и командиром.
— И теперь образцовый, Мария Ильинична.
— Хорошо, я подумаю, как это сделать…
— Поможете? Достанете пропуск? Вот спасибо!
— Рано благодарить, однако попытаюсь, и еще один вопрос… Где вы остановились?
— У меня есть знакомые, живут рядом с заводом АМО. Адрес у меня записан.
— Тогда вот что, Пархом Никитович. Еще раз прошу прощения, тороплюсь на конференцию, да и работы в редакции, как говорит Александр Серафимович, по завязку. Сделаем так. Я попрошу, и вас отвезут на нашей машине, а под вечер загляните ко мне, а если будет где-то поблизости телефон, позвоните. Мой номер — четыре ноль один девяносто два. Я скажу вам, достала ли пропуск.
Марк Орлов и его отец Мирон Павлович приветливо встретили Пархома. Хотя и нечем было угостить гостя, но все же по старому, довоенному обычаю стол сервировали дорогой посудой, а на тарелках против каждого лежал крохотный ломтик хлеба, картофелина и кусочек соленого огурца. Зато хорошо почаевничали, потому что Марк привез с фронта ценный подарок — миниатюрные таблетки сахарина.