Хрисанф Никитович поморщился, махнул рукой:
— И такое выдумал! Никто и не заметил эти две строчки в книге. Я живу себе, простой человек. Уже и не рад, Кирилл, что вы это затеяли.
— А в какой книге? Что это за книга? — заинтересовался Никанор Петрович.
— Очень ценная книга. Историки и географы написали про нашу область. Там упомянут и Хрисанф Никитович, пишут о его пребывании в тюрьме и ссылке, и о танке тоже, — ответил Кирилл Иванович.
— Так это же исторические факты! Почему же вы недовольны? — наклонился к старику Никанор Петрович. — Ей-богу, удачное название для книги предлагаете, Кирилл Иванович! Правда, издатели и редакторы не рискнут оставить такое заглавие, но попытаться можно. Как говорится в русской пословице — спрос не бьет в нос.
— Ура! Ура! — закричал Самийло, который весь вечер сидел молча. — Видите, что мы здесь нашли! А вы, Никанор Петрович, не хотели ехать в гости к моему дедушке. И меня сегодня просветил Кирилл Иванович. Теперь я окончательно убедился, что о Запорожанке можно и диссертацию, и отдельную книгу писать. Да и о нашем роде люди напишут. Можно же это сделать, Кирилл Иванович?
— Можно! Можно и нужно! Будет в книге и Петербург, и Полтава, и Донбасс, и Москва, и Каховка, и Запорожанка, и Перекоп, да еще и Дальний Восток. И там будут ходить и деять Гамаи!
— Гамаи?! Гамаи?! — неистово закричал Самийло. — Что вы говорите? Значит, точно, что наш род знаменит! Никанор Петрович! Это открывает мне семафор в кандидаты! Прадедушка мой дорогой! Дай я тебя расцелую. Вот дурак! Это я, я дурак! Если бы раньше знал об этом, то не так…
— Что не так? — укоризненно посмотрев на правнука, перебил его Хрисанф Никитович.
— Да я бы в институте передовым был!
— А ну-ка! — схватил его за руку Хрисанф Никитович. — Иди сюда! Что значит — передовым?
— Да… Да… все бы знали, что вы герой гражданской войны, что вас преследовали при царизме!..
— Не тараторь! Какой я герой? Все мы были героями. При царе не один я сидел. Из нашего села человек двадцать в Сибирь угнали… Да-да!.. Не туда гнешь, правнучек! Хочешь быть передовым? Своим горбом добейся… Ишь, чего захотел! На чужой спине выехать в люди! Своими ножками иди — и по стерне, и по пахоте, и по кочкам, и в пургу, и в дождь. И мозоли чтобы были… Вы, дорогой мой Никанор Петрович, там, в Киеве, приглядите за ним, чтобы никакой руки, никакой спины… Сам! Сам пускай шагает. Никакой поддержки. Если заслужит — люди оценят… Не люблю хитрецов. Они и так, и этак изворачиваются, чтобы достичь своего.