Фантастическая проза сродни философии, поскольку затрагивает особые темы, которые в той или иной мере волнуют всех здравомыслящих людей Земли. Она в доступной художественной форме рассматривает все возможные стороны человеческого существования, нередко пытаясь найти ответы на вечные вопросы о смысле жизни, о свободе выбора и судьбе.
Благодаря докладам учёных, прогнозировавшим глобальные экономические кризисы, экологические катастрофы, страшные последствия массового использования ядерного оружия и загрязнения окружающей среды химическими отходами, которые, как ни парадоксально, почти слово в слово повторяли сюжеты научно-фантастических произведений, в двадцатом веке удалось избежать третьей мировой войны и необратимой экологической катастрофы. И подобных примеров достаточно много.
Что же касается других жанров беллетристики, пойми меня правильно — я говорю не о высокой художественной литературе, а, скорее, о лёгком чтиве, — то с ними дело обстоит намного проще. Писатели детективных, любовных и прочих аналогичных романов стараются избегать в своих опусах постановки любых нестандартных и тем более глобальных вопросов, поскольку они не вписываются в рамки жанровой направленности их легкомысленных сочинений. И сейчас я мог бы заявить, что главный их недостаток именно в этой узкой направленности, но ведь каждому своё, и каждый выбирает то, что он способен осмыслить. К тому же, во всех правилах есть небольшие исключения.
Фантастика наравне с лучшими образцами реалистической прозы заставляет людей анализировать, шевелить мозгами и размышлять не только над самим текстом, но и над потаёнными смыслами, так сказать, читать между строк.
Учитывая всё сказанное, я хочу заявить, что фантастический жанр — это один из самых древних, восходящих своими корнями к эпосу и волшебной сказке, и при этом самый устойчивый и самый ценный вид художественной литературы! И будущее останется за ним.
А тот, кто осмелится бросить камень в фантастическую прозу, в результате рискует попасть себе в лоб, в свою ограниченность и недальновидность. Вот так!..
— Браво, Игорь, браво! — воскликнула Жанна и захлопала в ладоши. — Да с таким высокопарным монологом тебе надо выступать не в маленькой каюте шаттла, а на больших стадионах под лозунгом «Фантастика — вечный двигатель прогресса…»
— Ты что, милая, смеёшься надо мной?
— Нет, дорогой, я действительно так думаю, — ответила девушка более серьёзным тоном, — и мне, в самом деле, понравилось то, что ты говорил. Я даже пересмотрела некоторые свои взгляды на фантастику. Теперь я начинаю понимать её ещё лучше. Мне только не ясно, причём здесь камень?
Игорь (благодарно улыбнулся).
— Да, это я так, случайно вспомнил одну историю из Библии. Кстати, об этой древнейшей книге. Её ведь тоже можно назвать собранием древних мифов, легенд и фантастических историй, поскольку всё, что в ней изложено, не поддаётся логическому объяснению в полной мере. Тут встаёт вопрос о вере в иррациональное — если угодно, в промысел Божий, в чудо. А то, что нам кажется невероятным, непостижимым или чудесным, мы всегда называем фантастикой. Даже, если книга совершенно реалистична. Я прав?
— Может быть. Не спорю.
— Ну, если так, тогда включай мыслеприёмник и, в качестве художественного послесловия, внимательно прослушай мою запись. Вдруг тоже понравится.
Обворожительно улыбнувшись, Жанна встала с кресла и присела возле Игоря на откидную койку. Потом нажала две кнопки на чёрной коробочке, которая самостоятельно редактировала всю получаемую мысленную информацию, и вывела динамик звукового воспроизведения на максимальную громкость. Секундой позже из него донёсся отчётливый мужской голос.
— В год тринадцать тысяч пятьсот сорок второй от сотворения мира по Алентадскому летоисчислению, в ночь шестой Луны…
Чувствуя рядом с собой тепло женского тела и тонкий аромат духов, Игорь почти неосознанно притянул девушку к себе поближе и поцеловал в шею. В нём постепенно просыпалась дремавшая животная натура, доставшаяся ему в наследство от диких предков, но бороться с этим почему-то вовсе не хотелось. Да и сама Жанна, похоже, была не против его поползновений.
Примерно через два часа эмоционально модулируемый голос мыслеприёмника встревоженно произнёс последние слова записи:
«… Газовые светильники, ярко освещавшие коридор, внезапно задрожали и…… Вот, чёрт, кого там ещё принесло?!»