В его янтарных глазах было одно искреннее сочувствие и беспокойство за ее жизнь. Никакой угрозы.
«О нет, — решила она про себя. — Больше я этим янтарным глазам никогда не поверю».
Эми прищурилась. Она изо всех сил старалась выглядеть такой же строгой и решительной, какой она только что видела Нелли. Лучше гнев, чем страх.
— Прочь с моей дороги! — приказала она Иану.
— Нет, послушай меня, пожалуйста, выслушай меня в последний раз, — умолял он. — Давай отойдем, мне нужно кое-что сказать тебе наедине.
— Ага, чтобы ты заманил меня в ловушку? В объятья твоей матери? — взорвалась Эми. — Ты меня совсем за идиотку принимаешь?
— Нет, мать тут ни при чем, — вступила в переговоры Натали. — Мы не… В смысле, ее здесь нет. Честно. Мы в курсе, сколько у вас ключей, и…
Эми прошла мимо, не слушая ее. Сердце ее стучало так сильно, что ей казалось, будто его слышно на весь храм. Вот сейчас Иан подойдет к ней и нанесет ей удар в спину… и снова пытки в стиле Кабра…
Но ничего не произошло.
Она сделала еще один шаг и осмелилась посмотреть назад. Иан не преследовал ее. Наоборот, они с Натали пошли совсем в другую сторону — к выходу.
И… и они ушли.
Сердце ее застучало еще сильнее. Она еще больше испугалась и споткнулась об каменную плиту. Значит, Кабра уже нашли ключ?
В ту минуту, когда Эми, Дэн и Нелли приблизились к надгробию Шекспира, все остальные команды уже выходили из храма.
— Пока, мелкий. — Гамильтон неловко махнул Дэну рукой.
— Постой… вы что-то нашли здесь? Или вы просто сдаетесь? — спросил его Дэн.
— Э-э-э… нет, мы просто решили чего-нибудь перекусить, — смущенно ответил Гамильтон и вышел во двор.
— Значит, пока нас не было, они нашли ключ? — в отчаянии прошептала Эми. — Все вместе?
— Мне кажется, — нарочно громко заявила Нелли, — что для начала надо срисовать этот памятник Шекспиру. У кого-нибудь есть с собой блокнот?
Эми вытащила из рюкзака блокнот и передала ей, рассеянно глядя перед собой. Дэн мысленно покрутил у виска и решил, что с этим надо что-то делать. Явно.
Нелли за пару секунд сделала набросок и показала его Эми с Дэном.
— Красиво получилось? — на весь храм закричала она, испугав своим криком даже смотрителя.
Дэн осторожно скосил глаз в блокнот.
«Я вижу камеры», — было написано в блокноте. И никакого рисунка.
— Ну, конечно, а ты как думаешь, Шекспир самый знаменитый в Англии чувак, — сказал Дэн. — И естественно, что его должны охранять…
Он осекся. Она имеет в виду другие камеры. Шпионские камеры. Как, например, эта, встроенная в памятник. Или эта, в алтаре. Или эта, на хорах. Или вон та, в спинке скамьи на первом ряду.
Эми взяла карандаш из рук Нелли.
— Глаза должны быть больше. Вот так.
Но, конечно, никаких глаз рисовать она не стала, а вместо этого написала: «Уничтожим их?»
— Ах да! — на весь храм закричала компаньонка, выхватывая обратно карандаш.
«Нельзя. Иначе все мигом вернутся. Разыграйте что-нибудь!!!»
Дэн вернулся к памятнику Шекспиру. Он был установлен в стене храма сбоку от алтаря. Это была поясная статуя поэта. В одной руке он держал перо, в другой лист бумаги.
— Спорю, ключ там! — воскликнул он.
А про себя подумал, что в его взгляде есть что-то очень загадочное. Почему он смотрит не на лист, а куда-то вперед? А вдруг он смотрит на противоположную стену, потому что ключ спрятан там?
— Или в этой надписи под ним, — предположила Эми.
Под памятником на полу было что-то написано на латыни. А рядом — эпитафия на старом английском языке. Нелли вслух прочитала ее.
— «Stay passenger, why goest thou by so fast? Read if thou canst, whom envious death hath plast…»[1]
Нелли поморщилась, словно съела кислое, и сказала:
— Что за язык! Ужасные стихи!
— А может, в них спрятан ключ? — ответил Дэн.
«Может быть, другие команды просто не знают о том, что во времена Шекспира люди не умели писать правильно?» — подумал он.
— Смотри, слово «tomb», что значит «могила», они писали с «е» в конце слова. А в «wit», что означает «ум», они ставили на конце две «t».
Он взял у Нелли блокнот и записал в нем свои выводы, чтобы потом не забыть:
«Они вместо „U“ все время пишут „V“. Код?»
— Дай, я тоже хочу кое-что там написать. — Эми о взяла у него блокнот.
«Во времена УШ было только 24 буквы в алфавите. Все „U“ = „V“. Все „J“ = „I“».
«Ну вообще, — думал Дэн, — всего двадцать четыре буквы в алфавите, а Шекспир все равно не умел писать грамотно!»
А вслух громко добавил:
1
«Стой, путник, что летишь, как дни? Ты это имя помяни, а нет — так глубоко вздохни над тем, кто отнят у земли…»