В голове его медленно стало проясняться. Дэн постепенно начал постигать смысл ее слов. Она хочет сказать, что колба сама по себе — это тот же кодовый замок. И как только все пять кланов одновременно коснутся ее, она тут же превратится в ключ.
Их последний ключ.
«Она хочет заставить нас помочь ей, — подумал Дэн. — И потом…»
По молчанию в комнате Дэн понял, что все остальные тоже разгадали тайну последнего ключа.
Гамильтон сделал шаг вперед.
— Вы не заставите всех нас дотронуться до колбы, чтобы сделать вам приятное, — сказал он. — И вы не можете за один раз сразить пятерых. И если вы убьете кого-то из нас, то его отпечатки скорее всего не подействуют.
— О нет, я прекрасно могу заставить вас дотронуться до колбы, всех до одного! — сказала она. — Я заставлю вас сделать все, что пожелаю!
— Как? — сказал Гамильтон. — Сестер моих, например, нет рядом, и вы не можете им угрожать.
— Правильно, их нет рядом, — сказала она.
Она шагнула назад и нажала на кнопку в стене.
И тут Дэн впервые заметил, что в лаборатории висит огромный, во всю стену, экран. На нем вспыхнули изображения дверей, сквозь которые им пришлось пройти.
«Значит, она все это время следила за нами», — подумал Дэн, и по его телу пробежала дрожь.
Изабель нажала на пульт, и на экране сменилось изображение. Там на весь экран показался морской берег, поле и старинное кладбище. Камера передвинулась, и они увидели пустой вертолет, катер Холтов, яхту Йоны, парашюты Иана с Натали и субмарину Алистера. Изабель приблизила экран и сфокусировала камеру на поле. И вдруг на весь экран появилась семья Гамильтона — они были связаны и прикованы к надгробиям. Камера переползла дальше, и на экране возник сначала пилот, а за ним Нелли. Они тоже были связаны и прикованы к могильным камням.
Дэн не выдержал. Он опустил глаза и отвернулся.
— Они заминированы! Рядом с каждым заложена бомба, — сказала Изабель, не выпуская оружия и пульта дистанционного управления. Она криво усмехнулась и продолжила: — Вы будете выполнять мои приказы. Или же мне придется убить тех, кого вы любите.
Глава 38
«Нелли, — повторяла про себя Эми. — Она не должна погибнуть».
Она тихо беззвучно плакала, не пытаясь больше скрыть слезы от своих друзей. Какое это теперь имеет значение?
Все остальное уже не важно.
Нелли сидела на земле, гордо подняв голову и упрямо выпятив вперед подбородок. Глаза ее горели отвагой, волосы торчали в разные стороны, словно иглы дикобраза, а на носу у нее посверкивала маленькая серебристая змейка-сережка.
Нелли не сдавалась.
«Думай», — приказала себе Эми.
— М-мадригалы, — выпалила она. — Они не позволят вам!
— Какие Мадригалы? — презрительно усмехнулась Изабель. — Ты хочешь сказать, дети? — Она бросила на них с Дэном такой уничижительный взгляд, что Эми почувствовала себя маленькой ничтожной букашкой. — Или ты о тех стариках, которых я нашла на острове? Они сидели в бункере, где у них был центр управления.
Она нажала на перемотку и через несколько кадров снова запустила воспроизведение. Эми увидела дядю Фиске и мистера Макентайера. Они тоже были прикованы к надгробиям. Но в отличие от Нелли, вид у них был совершенно несчастный и унылый — оба они были в крови, и лица были покрыты слоем грязи.
— Я устроила взрыв, чтобы проникнуть в их бункер, — небрежно сказала Изабель. — К сожалению, я немного не рассчитала, и бомба оставила слишком большую воронку, произошел большой обвал в несколько метров высотой.
«Воронка? — подумала Эми. — Та, в которой чуть не погибла Натали? И это называется „не рассчитала“?»
— Из Мадригалов на острове были только они, — продолжала Изабель. — И я наняла целую армию наемных убийц, готовых расправиться со всеми оставшимися на земле Мадригалами, как только я отдам им приказ. — И она безжалостно посмотрела на Эми. — Так можно начинать?
Эми видела, что Изабель просто ждет, когда вернутся Иан с Йоной. Вскоре послышались их шаги. Иан нес на руках Йону, пробираясь в темноте через руины и то и дело спотыкаясь об обломки разрушенных стен. Эми показалось, что Йона потерял сознание и лежит без чувств на руках у Иана.
Эми вдруг пришла в голову мысль, что лучше бы Изабель надела им на глаза повязки, чтобы не видеть мучений своих друзей.
«Это плохой знак, — думала она. — Ей абсолютно все равно, что мы видим и чувствуем. Значит, она убьет нас, как только получит то, что ей надо».