Разочарование — вот истинная причина её ухода, возможно, временного, но скорее всего она уже никогда сюда не вернется. Габриэлла всегда любила читать, погружаться с головой в вымышленный мир: радоваться и грустить, любить и ненавидеть, убивать и умирать вместе с героями. Потом она начала писать. Так, небольшие истории, отражавшие её собственные переживания, надежды и мечтания. С детства она хотела стать настоящей писательницей, книгами которой будут зачитываться миллионы, но время шло, менялись вкусы и приоритеты. Модные веяния подействовали и на неё. Габриэлла стала журналисткой. Она думала, что будет задавать едкие вопросы, выводить на чистую воду продажных политиков, но её представления об этом мире оказались пустыми иллюзиями и разбились о жестокую суровую реальность.
Никто и никогда не пустит в печать интервью с действительно важным публичным человеком, пока готовый материал не одобрит его пресс-агент. Вам не позволят ставить в неловкое положение даже самого жалкого и никчёмного конгрессмена, постоянно обвиняемого в коррупции, потому что это подорвет светлый образ непоколебимого американского правительства. А телевизионные каналы, которые позиционируют себя как независимые, непременно контролируются государством. И думать иначе может только бесконечно наивный человек. Такой же наивный, каким была когда-то она, такой же наивный как тот, что придет на её место. А сейчас у неё появилась возможность исполнить не только желание отца, но и воплотить в жизнь свою детскую мечту.
— С чего вдруг такая загадочность, Габи? — Редактор колонки новостей, Шейла де Янг, подошла к её столу и присела на самый краешек. В ответ Габриэлла неопределенно пожала плечами. — Я звонила тебе пару раз, как прошли похороны?
— Как похороны. Помнишь, я рассказывала тебе про таинственного англичанина-коллекционера? — Шейла кивнула. — Я его встретила там, немного побеседовала, и он мне предложил помочь с книгой, но нужно ехать в Англию.
— И ты поедешь? — она спросила, но прекрасно знала ответ.
— Такой человек предлагает мне записать его историю, а ты спрашиваешь?!
— Такие люди никогда не делают ничего просто так, не забывай этого. Как он тебе? — Шейла была для неё как старшая сестра и даже после пяти лет совместной работы стажировала, наводила и направляла.
— Сложный. Такого нелегко прощупать, непонятно, когда серьёзен, а когда насмехается, когда говорит правду, а когда лжёт. Не знаю, как это объяснить, но что-то во всей этой истории меня смущает. — Габриэлла несколько раз щелкнула пальцами. — Все так чистенько и гладко, но моё чутье подсказывает: всё не так просто!
— Разве смерть Митчелла не несчастный случай?
— О, нам ли с тобой не знать, что за несчастным случаем может стоять кто-нибудь совершенно не случайный.
— Подозреваешь англичанина? — В её голосе проступила та самая бульдожья хватка настоящего профессионала своего дела, ожидавшего порцию вкусных новостей.
— Нет… не знаю. Скорее всего никакого криминала в этой смерти нет, но точку во всей этой истории ставить безусловно рано. — Габриэлла устало покачала головой и сжала длинными пальцами пульсирующие виски.
«Я ведь даже не знаю, владеет ли он частью бриллианта… Зато я точно знаю, что Самюэль Митчелл даже после смерти очень волнует мистера Денвера!» — про себя добавила она, ведь больше она не намерена делиться новостями с Чикаго Трибюн.
— Будь осторожна. — Шейла поднялась и пошла в сторону своего кабинета.
— Всегда! — прокричала ей в спину Габриэлла и продолжила сбор вещей. Набрав номер телефона аэропорта, она включила громкую связь и в ожидании ответа бросила трубку на стол. Ей нужно просмотреть и рассортировать почту, дабы убедиться, что никакие неотложные дела не будут дамокловым мечом висеть над ней, пока она отсутствует в городе.
— Международный аэропорт О’Хара, Нэтали, чем могу помочь?
Глава 3
Лондон встретил Габриэллу затяжным, холодным и абсолютно беспросветным дождем. Понурые серые тучи висели низко, а город был затянут плотным густым туманом. В Англии ноябрь — самый сырой и промозглый месяц, и в этом она убедилась на собственном опыте. Причёсанные и тщательно уложенные в уборной аэропорта волосы поникли и в скором времени грозили обратиться в чёрные сосульки. В это время года солнце редко баловало жителей столицы, а извечные спутники английской осени — тяжёлые тучи, туман и смог делали его появление практически невозможным. Зачастую, солнечные лучи просто не могли пробиться сквозь все эти преграды, отчего город казался серым и мрачным, а пробиравшая до костей сырость и вовсе отбивала охоту посещать Лондон поздней осенью. Поёжившись от пронизывающего холодного ветра, Габриэлла с тоской вспомнила о желанной, но такой нескорой весне и, подняв воротник пальто, пошла к стоянке такси.