- А когда вы начали его рыть?
- С самого начала, Артем сюда на разведку ходил и сказал, что можно подкоп сделать.
- Почему вы меня не попросили?
- Тебя? - он засмеялся. - Да ты бы себя видела, маленькая, худенькая, бледная вся, сидишь вся в себе, тебя все потревожить боялись, горе то какое случилось, - он осекся, я отвернулась, потом, все потом, сейчас главное выбраться, позже себя жалеть начну.
- Ну, сына, пошли, - я улыбнулась.
Шли мы минут сорок, никого до этого не встречая.
- Машина, - сказал Кузьмич, и мы остановились. Плохо, очень плохо. Господи спаси.
Стояли мы пока машина не приблизилась на расстояние десяти метров. Военная. Подъехав поближе, с нами заговорил тот, что сидел рядом с водителем.
Он задал вопрос, Кузьмич ответил, потом показал на меня начал что-то говорить. Разговор продолжался недолго в основном нам задавали вопросы, мы же отвечали. Видимо наших врагов удовлетворил ответ, и нас пропустили.
Нам удалось, пройди шагов десять как нас окликнули, и тот, кто затеял разговор стрельнул в Кузьмича, тот упал навзничь. Я же в этот момент толком не думая сиганула с обрыва. Летела я долго, преследователи даже не пошли со мной твердо были уверены, что я погибла. Ах, если бы. Интересно они знали, что мы сбежали? Или они расстреливают всех? Да какая теперь разница...
Упав с обрыва я, кажется, сломала себе ногу, не считая многочисленных ран и ушибов это было единственное серьезное повреждение. Я пролежала довольно долго, не в силах пошевелиться и осознание, что я осталась одна, не давало мне преимуществ.
Отдохнув, я стала продвигаться ползком, с многочисленными остановками, но продвигалась. Не помню, сколько прошло времени, может день, может два, может пять, все смешалось в один комок душевной и физической боли и жаждой жизни.
Отдыхая, я услышала голоса, наших, русских. Ура!
Вдохнув посильней, я крикнула своим охрипшим голосом:
- Спасите, спасите, - и потеряла сознание. Все я перешла черту, если не спасут, значит умирать мне среди скал, в неродной земле. Все. Устала.
***
Глаза открывались тяжело и нехотя. В голове был гул. Передо мной предстала больничная комната, которая была одноместная. Значит, успели, фух.
Когда я очнулась, в палате присутствовала медсестра, увидев, что я пришла в себя, она убежала за врачом. Тот не заставил себя долго ждать.
- Здравствуйте, я ваш лечащий врач Анатолий Иванович - приветливо представился мужчина лет тридцати - тридцати пяти. - Как самочувствие?
- Все хорошо. Где я сейчас нахожусь?
- В Москве, Вас доставили недавно, ничего серьезного не было, просто Вы очень долго не приходили в себя.
- Вы сообщили моим родителям?
- Увы, но при Вас не было документов, и вашу личность нам установить не удалось. Вы помните ваше имя?
- Да, Гусарская Анна Владимировна, 1987 года рождения, была волонтерам на Кавказе, училась в Московской военной Академии, - и еще массу подробностей.
- Хорошо, свой номер Вы сообщили, пойду, обрадую ваших родных, - сказал он и вышел, мама, папа, как же я по вам скучала.
Вечером зашла медсестра, врач так и не появлялся.
- Девушка, а где Анатолий Иванович? - спросила я.
- У него операция сложная.
- А когда мне можно будет выписаться?
- Завтра вечером, если Вы себя хорошо чувствуете, - сказала девушка и ушла из палаты, нервная какая-то.
Ни на следующие утро, ни днем, врач не появился, когда я вечером приводила себя в порядок и готовилась к выписке, ко мне в палату зашло четыре мужчины: один в форме (судя по погонам полковник), два в черных костюмах и один с камерой.
- Здравствуйте, Вы Анна Гусарская? - начал разговор военный.
- Да, - сдавленно ответила я.
- Включай камеру, - сказал он и понеслось. - Анна, Вы стали символом победы и воли к жизни, - та-та-та тро-ло-ло. - И в знак благодарности мы Вам вручаем благодарность от лица мера города, за отвагу и мужество, - за что? - Так же Вы награждаетесь медалью и денежной компенсацией вразмере пятидесяти тысяч, - улыбаясь, сказал он, и стоило выключиться камере, вышел так же быстро как появился, со всеми остальными. Странно, даже не представился, не говоря уже о вежливости. Пиар - мощная штука. Во время незапланированного интервью я стояла неподвижно и даже слова не могла вставить в тот поток льстивых слов, но хотя бы денег дали, а, то я думали идти у друзей просить.
В итоге я одна, выходила в шумную Москву. Вызвав предварительно такси, направилась на вокзал, там купив билеты во Владимир, сидела и ждала поезда.
***
Выйдя на пирон, я полной грудью вдохнула воздух свое родины. Подобрав такси я поехала домой, поднялась на четвертый этаж и позвонила в такую родную дверь, но никто не открыл, странно им, же вроде сообщить должны. Хотя мама наверно как всегда в магазин с папой пошла, чтобы приготовить шикарный ужин для меня. Хорошо, что запасной ключ мы оставляли бабе Маше, нашей соседки напротив, старая знакомая нашей покойной бабушки.
Я позвонила, дверь не открыли.
- Баб Маш, это я Аня, мне бы ключи забрать, - за дверью послышался шум, потом звук перебирания ключей в итоге дверь открылась, а за ней предстала баб Маша, вечно в бигудях и любимом сиреневом халате. - Здрасти.
- Анечка, а я тебя в новостях видела, - сказала она и сжала меня в объятьях. - Даже не узнала бы, если имя твое не произнесли, похудела, подстриглась.
- А где мои родители? Давно ушли?
- Ой, Аня, давно, как по новостям передали, что было захвачены несколько баз, так они и ушли. Анечка, горе то, какое, им же письмо пришло, что тебя гранатой разорвало. Анечке, девочка моя ты только не волнуйся, все хорошо будет, - говорила она, держа меня за холодеющие руки.
- Где они?
- Вместе они, Ань, папа как узнал у него инфаркт случился, - у меня потемнело в глазах и задрожали руки.
- Мама?
- А у мамы приступ начался, а под рукой лекарства не оказалась, - моя мама была астматиком. Была... Почему о всех моих близких я начинаю говорить в прошедшем времени?!
- Когда? - бесчувственным голосом спросила я.
- Да как письмо пришло, за три дня они и... ушли. Анечка, солнышко, я с тобой, хочешь ты у меня поживешь? - заботливо начала говорить она.
- Где? - она поняла вопрос и сказала номер кладбища, - вызвав у нее такси, я поехала туда.
А на улице был дождь, даже ливень, и из туч лились слезы, которые не могла пролить я, все заледенело, умерло, окоченело. Только боль и пустота, в которой так хотелось спрятаться.
У могилы родителей я простояла до утра, сторож, увидев меня, не стал мешать, видимо не раз был свидетелем подобных сцен, я им рассказывала все, что со мной произошло, про Сашу... Саша. Про ребят, про побег, про смерть, которая меня окружала. Похвалилась что мне медаль дали. Стало легче, как если бы к оторванной руке приложили подорожник, эффекта никакого только с виду какая-то помощь.
Все мокрая и опустошенная я вернулась домой, взяла ключи и вошла в такую пустую и одинокую квартиру. Родители не успели ее продать, так что теперь она моя, такая же пустая как и ее хозяйка.
Осталось узнать про единственного дорогого мне человека, про Аллу, в больнице я узнала что Алла проходила там обследования, жива, это главное.
Я собралась и пошла по известному с детства маршруту, ее родители купили новую квартиру а Але отдали старую.
Музыка долбила в уши, все будет хорошо. Правда? Одна Алка у меня осталась, мне нужен собеседник, иначе я окончательно свихнусь. Вот и дом.
Я зашла в подъезд, так девятый этаж, пешком пройдусь. Алла, как же я скучала. В свое воображение я уже рисовала удивленное лицо подруги, ее слезы, расспросы, радость.
Я позвонила в квартиру, дверь не открыли, еще раз, тишина, позвонив еще несколько раз решила что ее нет дома. Блин, как назло сотик забыла. Я зашла в лифт, нажала на кнопку первого этажа. Внизу подожду, ну или попрошу прохожих позвонить.