Ко времени написания рассказа я уже поумнел и уяснил, что игра не стоила свеч, соотношение неприятных последствий к радостям жизни на большой дороге — тысяча к одному. То первое удавшееся дело удалось слишком хорошо, и это сделало меня легкомысленным и самоуверенным.
Я стал изгоем и преступником из-за внезапного нападения в той лавчонке в Арбеке. Я хорошо знал жизнь Юго-Запада, так что не сомневался: стоило попасться в лапы маршалам — и меня отправили бы в тюрягу по одному их слову, точно так же, как это происходило с другими. Я ввязался в эту игру с неохотой, но она захватила меня своим напряжением и мнимой свободой. Началось с жажды отмщения, а закончилось безрассудством.
На ранчо о нашей засаде не было даже слухов. Мы затаились на несколько дней. Потом Энди ушёл в самостоятельное плавание. Билл отчалил неделей позже. Джейк, Боб и я вернулись в дом на ранчо. Прошёл месяц. Никто нас ни в чём не заподозрил. Тогда мы решили ещё раз попытать счастья.
Меня так и подмывало ограбить поезд железнодорожной компании Санта-Фе. В точности, как говорилось в той листовке, которой ткнул мне в нос отец — меня и так уже приговорили за это. Так почему бы тогда и не поживиться?
Однажды вечером мы занимались разработкой плана нападения, сидя в доме на ранчо. Харлисс уехал в город. Было довольно поздно.
— Что это? — вдруг вздрогнул Джейк.
Откуда-то из тишины донёсся топот лошадиных копыт, похожий на барабанный бой. Лошадь была явно одна, ясное дело, что ехал ковбой — ищейки никогда не шатаются поодиночке.
Он натянул поводья у крыльца. Это был Фрэнк.
Я не видел его с той поры, когда пришла весть о несправедливом суде. Прежняя беззаботная весёлость напрочь исчезла с его лица.
— Их оправдали! Слыхал?
Как пощёчина, хлестнуло меня по глазам зрелище его понурой, измождённой фигуры. Он наклонился и понизил голос.
— Тсс! — шикнул он. — Я кое-что накопал. Быстро на лошадь! Эти проклятые подонки ни перед чем не остановятся. Они натравили на тебя ищеек.
Глава VIII
Вендетты в прериях Оклахомы и Индейской территории были так же безжалостны, как на Корсике. В бесплодных землях Юго-Запада находили себе приют самые отпетые негодяи всех мастей. Их было пруд пруди на обширных просторах прерий. Они убивали, а другие убийцы оправдывали их в судах: мертвеца уже не оживить, так зачем зря беспокоить живых? Вот живые и брали закон в свои руки. Таковы были понятия о справедливости в Оклахоме в начале девяностых.[9] Закон что дышло, куда повернёшь, туда и вышло. Главное было получить ордер на имя такого-то, а после этого можно и не стесняться…
Хьюстон и Лав столковались с маршалами. Они пустились по нашему следу, пытаясь взять нас до того, как нам выпадет шанс добраться до них.
— Мы направимся в Эль Рено, — сказал Фрэнк. — Они хотят крови — они её получат. Свою. Нашей они уже перепились.
Вот уж не ожидал от Фрэнка такой прыти. Ведь характер у него был лёгкий, он ничего не принимал близко к сердцу, а таких субчиков, как Хьюстон и Лав, он просто убивал презрением.
— Значит, расклад такой, — принялся он объяснять. — Они решили сжить нас со свету. Проклятые трусы пустились в бега с того самого момента, как прикончили Эда. Они сделали так, что стволы всех пушек в Вудворде направлены теперь на нас. Они просто рехнулись. Наводнили всю округу листовками. Наговорили, что ты причастен к ограблению поезда компании Санта-Фе. Натравили ищеек, которые теперь обшаривают округу в поисках Эла Дженнингса, налётчика. Они пришьют тебя на месте!
Горькие, острые слова. Внезапно неправедные деньги стали так оттягивать мне карман, словно там были все 600 000, о которых мне так мечталось.
— Они несколько опередили события — на самом деле я ограбил поезд МКТ. — Мне хотелось, чтобы он это знал, вот только я никак не мог сообразить, как поднести ему эту новость. Старался, чтобы мой голос звучал как можно более равнодушно и бесстрастно.
— Здорово сработано, а? — ответил он мне в тон. — И ведь ни следа за собой не оставили! Видно птицу по полёту — опытные действовали.
— Все, кроме меня, — отвечал я. — В шайке Энди сплошные ветераны.
— Дьявол, ну, у тебя и шуточки! Ты-то чего, к чёртям, веселишься? — И он испустил нетерпеливый свист, подействовавший на его лошадь, как хорошие шпоры. То, во что мой отец так легко поверил, Фрэнк отмёл, как полностью не заслуживающее внимания.