Торин сразу понял, к чему ведет Бард.
- Не забывайся, человек! – теперь он говорил тихо, с явственной угрозой в голосе. – Я всё еще законный наследник престола Эребора. Ты стоишь перед своим королем!
- Перед королем, который предал свой народ!
- Тебе ли говорить о предательстве, лучник?! – снова не сумел сдержаться Торин. – Тебе, кто, желая достигнуть своей цели, объединился с моим… - Последнее слово так и не слетело с его губ. Вдруг почувствовав себя предателем, Торин порывисто отвернулся, подошел к Трандуилу и осторожно погладил его по волосам, не заботясь о том, что может подумать человек. Когда он заговорил вновь, голос его был глухим: - Незачем спорить сейчас об этом, Бард, убийца дракона. Мы теряем время. Каждая минута сейчас на счету, я боюсь за жизнь эльфа. С утра он не приходил в себя, и, несмотря на то, что сердце его бьется стабильно, у меня плохие предчувствия.
- Я пришел забрать его, - также глухо отозвался Бард.
- Забрать?! – Торин резко обернулся. – Ты никуда не заберешь его без моего дозволения!
- Мальчик сказал мне, что гном принес короля эльфов. Я пришел сюда не один. Согласись, Торин, тебе не справиться с несколькими людьми.
- Нападешь на своего короля?
- Нет, Ваше Величество, - иронично ответил Бард. – Но ты же не можешь не согласиться, что эта хижина – не лучшее место для короля эльфов. Нам удалось частично восстановить Эсгарот. Там мы сможем обеспечить ему лучший уход, чем здесь. Пока не прибудут эльфы…
- Хорошо, – согласился Торин. – Надеюсь, ты не думаешь, что я останусь здесь?
- Разве я могу указывать своему королю?
Торин отступил, предпочтя не замечать иронии в голосе человека, и принялся ревностно следить за каждым действием вошедших в дом людей. Соорудив носилки, они с осторожностью возложили на них Трандуила. Торин сам хотел его нести, однако Бард не позволил, заметив, что он и сам выглядит не лучшим образом. Смирившись, но заявив, что сам будет заботиться об эльфе по прибытии, Торин хмуро шел следом. Путь показался довольно долгим. Никто не говорил ни слова, пока Бард осторожно не заметил:
- Ты ничего не спрашиваешь о том, как закончилась битва. Знаешь уже или не хочешь знать?
- Разве что-то изменишь? - коротко ответил Торин, дав понять, что тему обсуждать не желает. Хотел ли он знать? Не сейчас. Пока правда не была оглашена, он всё еще пытался сохранить в себе надежду, что хоть кто-то из его родных и друзей сумел остаться в живых. Торин не был трусом, всегда с отвагой принимая любые удары судьбы, но сейчас сердце сковывало малодушное желание оттянуть момент истины, и он не мог ему противиться. Отбросив нежеланные мысли, он снова сконцентрировал свое внимание на Трандуиле. Может быть потом, когда страх за жизнь эльфа останется позади, он найдет в себе силы спросить о битве. Но не сейчас. Правда могла его подкосить, а ему хотелось рассчитаться хотя бы с одним своим долгом.
Спустя какое-то время они наконец достигли озера Долгое. Вокруг царил смрад, и Торин гнал от себя мысль о том, что вода в озере навсегда отравлена лежащей в нем тушей дракона. Однако именно озеро до сих пор кормило жителей города. Эсгарот. Торин не узнавал этого места. Города, который он помнил, больше не было. То и дело он натыкался взглядом на торчащие из воды обугленные головни и остатки строений. Однако людям не осталось другого выбора, кроме как восстанавливать то, что еще можно было спасти.
При их приближении всякая работа и движение на улицах города прекратились. Люди взирали мрачно. Бедные, плохо одетые, они, казалось, готовы были накинуться на виновника всего случившегося – гнома, с достоинством вышагивавшего за носилками. Торин не опускал глаз, смело встречая полные лютой ненависти взгляды, однако вина легла на сердце дополнительным грузом. Он понимал, что не будь рядом Барда, от него бы не осталось живого места. Когда они добрались до дома, гном вздохнул с облегчением.
Весь остаток дня он провозился около ложа Трандуила. Дочери Барда предлагали помощь, но Торин с упрямством истинного гнома делал всё сам – осмотрел на наличие незатянувшихся ран, промыл старые, омыл лицо. Бард, еще будучи у хижины, распорядился послать гонца в Лихолесье, а потому прибытие эльфов ожидалось не позднее, чем к завтрашнему утру. И до самого утра Торин решил не смыкать глаз, просиживая у ложа эльфа и прислушиваясь к его тихому дыханию. Вероятно, усталость всё же сморила его, потому что очнулся он, когда в окна уже пробивался слабый утренний свет. Вскочив с кровати, он нос к носом столкнулся с эльфами, стоявшими у кровати.
- Торин, сын Траина, внук Трора, - проговорила стоявшая впереди эльфийка, и Торин узнал в ней Тауриэль.
- Рад знать, что не забыла, - мрачно отозвался он.
Тауриэль не ответила, дав знак одному из эльфов осмотреть владыку. Потом снова вернула внимание на гнома.
- Гонец передал нам благую весть, что наш король сумел сбежать из плена вместе с гномом. Но скажи мне, Торин, почему Владыка без сознания?
- Ему многое пришлось пережить в плену. Спасение наше было счастливой случайностью, но оно отобрало у него последние силы. Я сделал всё возможное, чтобы хотя бы доставить его живым.
- Он действительно жив, - откликнулся склонившийся над королем эльф. - Но я думаю, Тауриэль, что нам следует доставить Владыку в лес как можно скорее. Шрам и другие следы на его теле не затягиваются, и это пугает меня.
- Давно не затягиваются, - тихо добавил Торин, и все взоры обратились к нему. – Я не вел счет дням, пока мы были в плену, но давно уже Трандуил утратил способность к самоизлечению.
Эльфы молчали долго, пока Тауриэль, наконец, не приказала собираться.
- Я поеду с вами! – задержал ее Торин.
- Мы не можем отказать тому, кто способствовал спасению нашего короля, - было единственным, что он от нее услышал.
Собрались они быстро. Люди молча поглядывали вслед малочисленной группе, с которой уходил гном. Торин больше не обращал на них внимания. Добравшись до берега, они пересели на коней. Эльфы боялись за жизнь своего короля и решили ехать верхом, не сооружая специальных носилок, чтобы скорее передать его в руки своих лекарей. Владыку устроили на крупном мерине, перед осматривавшим его в доме у Барда эльфом. Торину показалось, что конь и не почувствовал дополнительной ноши – таким легким было тело Трандуила. Самому ему тоже пришлось занять место позади одного из всадников, но на этот раз Торин принял предложение с благодарностью. Несколько бессонных ночей начали сказываться и на нем, и он то и дело с усталостью смыкал глаза. Тем не менее, он продержался почти всю дорогу, не сводя глаз с неподвижной фигуры Трандуила, голова которого покоилась на плече везшего его эльфа, а волосы безжизненно свисали вниз. Как они добрались до лесного королевства, Торин уже не помнил.
***
Пробуждение было обескураживающим. Торин сидел в постели, будто в прострации, комкая пальцами шелк простыней. Необычное чувство комфорта и чистоты так выбило из колеи, что он начал думать, что все минувшее – плод болезненного воображения. Однако комната была незнакома. Запахи, витавшие в воздухе, чужды. А горевший в углу желтый светильник подозрительно напоминал творения эльфов. Трандуил! Торин вскочил, наконец осознав, где может находиться, и с удивлением обнаружил на резном стуле свою одежду – уже чистую. Сколько же он спал, если эльфы успели постирать ее и высушить? Он и сам был чист – от кожи веяло свежестью, волосы непривычно мягкими волнами рассыпались по плечам. Быстро одевшись, он вылетел из покоев.
Первый же остановленный им эльф проводил его в королевские комнаты. Охрана безропотно распахнула двери, и Торин вступил в освещенную мягким желтым светом опочивальню. Трандуил лежал на кровати. Рядом с ним тихо сидел неизвестный эльф. Увидев гнома, он встал и слегка поклонился.
- Приветствую, Торин, сын Траина, - мелодично поприветствовал он. – Я Эрендиль, главный врачеватель Лесного королевства.
Торин, в ответ, склонил голову и медленно подошел к ложу.
- И что же скажет главный врачеватель Лесного королевства? – спросил он, не спуская глаз с распростертого на ложе тела.
- Смотря, что хочет услышать мастер гном, - ответил тот в тон.