— У нас с вами по-разному считают время. Да и эаситы взрослеют иначе. В пересчете на ваши… ммм… думаю, Врвофу лет восемнадцать, а мне — около тридцати.
— Восемнадцать? Так мы ровесники? — это Виерина почему-то удивило не меньше, чем сказанное до этого «сто двадцать два». Хотя, честно говоря, он и сам не знал, сколько лет дал бы Врвофу. С одной стороны, уж больно внушительно тот выглядел, с другой же вел себя, словно подросток лет четырнадцати. — А во сколько у вас наступает второе взросление?
— У всех по-разному. В зависимости от того, как быстро эасит установит полную связь со своим игусийцем. Мы с Врвофом уже практически в конце этого пути.
— А… — начал было Виерин, но замолчал, потому что хвост Врвофа вдруг коснулся его ноги. Да не просто коснулся, а лег ему на колени, тяжелый и теплый, словно рука. Виерин сначала подумал смахнуть его, но посмотрел на Врвофа, его демонстративно-невинные глаза и настороженно приподнятые уши, усмехнулся, и оставил хвост в покое. Ладно, пусть. В конце концов, в гнезде не так уж много места, им все равно придется дотрагиваться друг до друга. Главное — следить, чтобы невинные прикосновения не превратились во что-то другое.
— Ты обещал еще рассказать о свободных гомоцапенсах, — напомнил гнезду Врвоф и поерзал, устраиваясь поудобнее. Виерин также сменил позу на более расслабленную и приготовился слушать. Любопытно же, что под землей говорят о людях!
========== Часть 4 ==========
С тех пор, как Виерин познакомился с Врвофом, прошло чуть больше недели. За это время они привыкли друг к другу и даже, можно сказать, подружились. Врвоф теперь сопровождал Виерина в его блужданиях по коридорам. Поначалу — молча, скользя вслед за ним едва различимой тенью, затем — полноправным спутником и, наконец, вчера и сегодня — увлеченным рассказчиком и проводником.
Аргурррывгарр еще поколдовал над Виерином, и он теперь понимал язык эаситов, на который то и дело сбивался Врвоф. На родном тот говорил куда охотнее и гораздо более развернутыми фразами, чем по-игусийски, так что вскоре Виерин понял, что его первое впечатление о чудище, как о скупом на слова и довольно-таки недалеком типе, было ошибочным.
Врвоф оказался ничуть не менее интересным рассказчиком, чем гнездо, а в чем-то даже и более: он говорил в основном не о старых легендах и патриархальных традициях, а о быте эаситов, о своих друзьях, родителях и братьях. Впрочем, именно от него Виерин узнал, что эаситы однополы, и что каждый из них может зачать ребенка как от другого представителя своего вида, так и от человека. Мысль о беременном Врвофе показалась Виерину настолько нелепой, что он не выдержал, расхохотался, а потом чуть ли не полдня мирился с обидевшимся Врвофом. Он, вообще, оказался существом очень эмоциональным. Искренне огорчался и возмущался, когда Виерин рассказал ему собственную историю, от души радовался разнообразным мелочам, смеялся над шутками…
Вчера он показал Виерину поразительной красоты пещеру со сталактитами и сталагмитами. Все ее стены были украшены каменным кружевом, столь тонким и витиеватым, что от восхищения у Виерина перехватило дыхание. Подобной красоты он не видел никогда прежде: ни в соседних замках, ни даже в столице. Произведения человеческих рук не выдерживали никакого сравнения рядом с величественными творениями природы. Великого Каменного Духа, как говорили Врвоф и Аргурррывгарр.
Путь в эту пещеру, кстати, проходил через третий уровень катакомб. И когда Врвоф только показал спуск и сказал, что им туда, Виерин всерьез испугался. Он вспомнил леденящие кровь нянины рассказы о немертвых лошадках, о каменных червях и о… ну да, точно, об эаситах. Осознав, что самый грозный из обитателей недр — с ним, его друг, Виерин успокоился. Тем более что Врвоф, заметивший его опасения, расхохотался и сказал, что недра как таковые начинаются гораздо глубже, и что так близко к поверхности никто не живет.
Поверхность… Виерин все реже думал о возвращении домой, но когда все же вспоминал о солнце, зеленой траве, ярко-голубом небе, на него накатывала тоска. Начинало казаться, что он никогда больше не вернется в свой мир. Не увидит других людей, не измененных влиянием игусийцев, не поест нормальной человеческой пищи, не возьмет в руки любимых книг, не… ах, как много было этих «не»! И только Врвоф, удивительно тонко чувствовавший любые перемены его настроения, удерживал Виерина от полного отчаяния. В минуты печали он подходил к нему совсем близко, тревожно заглядывал в глаза и молча, с какой-то подкупающей робостью, гладил Виерина хвостом по руке. Удивительно, но это всякий раз помогало. Виерин невольно начинал улыбаться, ему делалось спокойно и тепло, как не было уже очень давно. Пожалуй, с самого детства, с тех пор, как он сидел на коленях у отца или нежился в объятиях мамы… Ему хотелось обнять и Врвофа, прижаться к нему, погладить его золотисто-коричневую шерстку. Но останавливало то, с какой надеждой, с каким голодом смотрел на него Врвоф, когда думал, что Виерин этого не видит. Да и намеки гнезда, честно говоря, напрягали. Аргурррывгарр так и не избавился от дурацкой идеи поженить Виерина с Врвофом и всячески подталкивал их в объятия друг другу.
Но нет. К физической близости с чудищем Виерин пока был не готов. Хотя… эта мысль и не вызывала уже такого безусловного отторжения, как поначалу. Пожалуй, Виерину даже было слегка любопытно: а как это, с нечеловеком? Сказывалось еще и то, насколько тактично вел себя сам Врвоф. Он не позволял себе никаких вольностей, даже дотрагивался до него не руками, а только хвостом. Ну… днем, по крайней мере. Спали-то последние ночи они как раз в обнимку. То есть, ложились по отдельности, тщательно следя за тем, чтобы ненароком не коснуться друг друга, а вот просыпались… но об этом Виерин старался не думать. Как и о владевшем им по утрам возбуждении. Хорошо еще, что он просыпался раньше Врвофа, а гнездо позволяло ему делать вид, что ничего не происходит. Выжидало чего-то, зараза!
Сейчас чуть ли не впервые за последнюю неделю Виерин остался один. Этим утром Врвоф показал ему еще одно чудо подземного мира, столь же удивительное и прекрасное, как и вчерашнее, хотя и совершенно другого рода. Это было расположенное на четвертом уровне катакомб подземное озеро, но не с мутной черной водой, как в остальных водоемах, а испускающее мистический сине-зеленый свет. Оно казалось очень глубоким из-за насыщенного лазоревого цвета, особенно яркого на фоне белого камня берегов. Вода в нем была обжигающе-холодная, но Врвоф все равно полез купаться. Глядя на то, как он резвился, словно ребенок, Виерин разулыбался. Ему было немножко завидно и хотелось присоединиться, но он, несмотря на заверения гнезда и Врвофа об изменении в организме, пока что боялся заболеть. Да и раздеваться наедине с Врвофом… нет-нет, он не боялся, что тот не сдержится и изнасилует его — как раз самообладание чудища вызывало лишь уважение, — скорее уж он опасался собственной реакции. В конце концов, не только Врвофу здесь было восемнадцать, но и ему! И молодой организм, оправившийся от потрясения первых часов в катакомбах, требовал к себе внимания. А уединиться здесь было негде… вот и приходилось, просыпаясь, не снимать напряжение рукой, а бороться с ним при помощи плохих воспоминаний. Благо таковых у Виерина за его короткую жизнь накопилось предостаточно.
Но сейчас он, наконец-то, остался один. И мог позволить себе несколько минут удовольствия.
На всякий случай Виерин воровато огляделся по сторонам: мало ли, а вдруг Врвоф уже рядом, но никого не заметил и прислонился к стене. Вообще, то, что Врвоф оставил его одного и куда-то убежал после купания, лишь выведя Виерина на знакомый первый ярус, было странно и немного обидно. Ну да ничего. Всем нужно личное пространство. Да и мало ли, какие у чудища могут быть дела. Может, он снова побежал на охоту — мяса-то в последнюю неделю он не ел. Так что, пусть. С сытым чудищем дружить всяко безопаснее, чем с голодным. Да и Виерину тоже… нужно удовлетворить свой голод. Правда, несколько иного рода. Или Врвоф сейчас занимается тем же самым?..