-Я не потерплю подобного неуважения! Ещё одно грубое слово, и вас выставят из зала суда, и продолжат рассмотрение дела в ваше отсутствие! – пригрозил он подсудимой.
Дженайе презрительно хмыкнула. Она уже поняла, как поскорее прекратить этот нелепый спектакль, и намеревалась сделать это как можно скорее.
-Мне не за что тебя уважать, старик. Ты по собственной воле нацепил на себя клоунский наряд, а теперь удивляешься почему над тобой смеются? За свою жизнь я повидала немало глупцов и ничтожеств, но глупые ничтожества мне попадались нечасто. До сегодняшнего дня.
Видя, что судью вот-вот хватит удар, Джон не смог сдержать усмешку, чем вызвал косые взгляды от соседей по скамье. По первому требованию вышедшего из себя судьи, Гэлан и Стефан вывели Дженайю из зала, а рассмотрение дела тёмной ведьмы продолжилось уже без неё.
Судья вызвал в качестве свидетеля одного из храмовников, участвовавшего в осмотре катакомб под театром. Он в красках поведал о том, что Дженайя сделала с культистами, от чего несколько слабонервных зрителей поспешили покинуть зал заседания. Подводя итог резни, храмовник высказал мысль, что опасные фанатики ужаснулись, когда узнали, что злобная ведьма хочет стереть с лица земли Орилос, и попытались отговорить её, за что и были жестоко убиты. Джон не присутствовал при разговоре Дженайи с Руэсом, и не видел из-за чего началась резня, но был точно уверен, что высказанная храмовником причина – полный бред. Если кто и хотел уничтожить Орилос, то именно фанатики, а уж никак не Дженайя. Задаваясь вопросом, введён ли храмовник в заблуждение, или намеренно лжёт, Джон пришёл к выводу что второй вариант более вероятен. Подозрения Доу усилились, когда на смену первому свидетелю пришёл второй, ещё менее надежный. Им оказался пожилой крестьянин из деревни Венсбери, находившейся в пяти километрах севернее Орилоса. Он поведал присутствующим душещипательную историю о том, какие бедствия произошли в его селении за последний месяц. Рассказал про нашествие крыс на амбар с зерном, про чудовищный неурожай, и про охотников, пропавших без вести во время охоты на стаю волков. Во всех случившихся с поселением бедах, естественно обвинили Дженайю, несмотря на то, что никаких доказательств о причастности ведьмы к постигшим деревню несчастьям у суда не было. Достаточно было и того, что указанная деревня была самым близким от Орилоса населённым пунктом.
На смену крестьянину пришла полноватая женщина с опухшими глазами. В отличие от своего предшественника, новая свидетельница была горожанкой Орилоса, у которой совсем недавно скончался любимый сын. Молодой и жизнерадостный парень был душой компании, но в последние дни своей жизни совсем зачах. Закончилось всё тем, что он повесился. По мнению Джона, причиной самоубийства могли стать проблемы в личной жизни погибшего, либо ещё какие-то беды, однако свидетельница свято верила, что её сына прокляли, и что сделала это именно Дженайя. Если у Джона раньше ещё были какие-то сомнения, то теперь они полностью отпали.
Из Дженайи сознательно создавали эдакого бездушного монстра, творящего зло просто по прихоти. Её обливали грязью, обвиняя во всех смертных грехах ещё часа полтора, после чего судья вынес ведьме смертный приговор через сожжение на костре с последующим вознесением. Джон не совсем понял, что значит это самое вознесение, но был уверен, что это что-то не самое приятное. Покидая здание суда в полном смятении, Джон решил узнать, что означает заключительная часть приговора, и отправился за объяснением к Ариусу. На подходе к храму Джон увидел Эллару, беседующую с каким-то мужчиной средних лет в фиолетовом плаще. Девушка тепло улыбалась своему собеседнику, однако её улыбка померкла, едва к ним приблизился Джон.
-Привет. Не возражаете, если я украду вашу подругу на несколько минут? – обратился Доу к собеседнику Эллары.
Девушка покраснела, почувствовав неловкость, а её собеседник усмехнулся.
-Простите его за бестактность, ваша светлость, - стала извиняться Эллара перед мужчиной. – Просто Джон…
-… распускающий руки бесстыжий хам, которому чужда тактичность. Да, я такой, - закончил Джон за храмовницу.
-Похвальное качество, молодой человек. Не каждый человек способен честно рассказать о своих недостатках, - проговорил герцог с плутоватой улыбкой.
-Вообще-то речь сейчас шла о моих достоинствах. Мои недостатки намного хуже.
Герцог засмеялся, а Эллара была готова провалиться сквозь землю от стыда. Герцога Джулиуса Даэрта она знала ещё с детских лет, поскольку он был хорошим другом её семьи. Семьи, от которой практически ничего не осталось. В отличие от большинства аристократов, герцог Даэрт не был снобом, и мог одинаково разговаривать как с людьми, равными ему по рангу, так и с простолюдинами. Несмотря на это, Элларе не хотелось, чтобы герцог общался с Джоном. Она опасалась, что легкомысленный и редко следящий за своим языком пришелец сболтнёт что-нибудь такое, после чего она сгорит от стыда. Например, про их “драку” на постоялом дворе, когда он подмял её под себя и прижал к кровати, или, что гораздо хуже, про их страстный поцелуй в одном из переулков Орилоса.
-Было приятно снова увидеть Вас, Ваша светлость, но мне надо идти, - обратилась она к Джулиусу.
-Понимаю. Хорошего вам дня, леди Данрик, - попрощался герцог Даэрт с Элларой, и пошёл прочь.
Джон не слишком хорошо разбирался в светском этикете, но всё же догадался, что герцог назвал Эллару “леди” не просто так.
-Ну и ну. Храмовница, красотка, маг, аристократка, и просто горячая девчонка. Сколько ещё у тебя достоинств? – поинтересовался Джон.
Эллара яростно сверкнула глазами.
-Ты специально это делаешь? – спросила она, борясь с желанием очередной звонкой пощёчиной стереть наглую ухмылочку с лица дерзкого пришельца.
-Делаю что?
-Выводишь меня из себя. Зачем? Что я тебе сделала?
-Да ладно тебе, не драматизируй. Я просто хотел кое-что узнать у Ариуса, но увидел тебя раньше него. Ты ведь уже знаешь какой приговор вынесли Дженайе?
-Нет.
-Нет?
-Меня не было на суде.
-Едва ли это недоразумение можно назвать судом.
-Какое решение вынес судья?
“Либо она очень хорошая актриса, либо действительно ничего не знает”, - подумал Джон, а вслух сказал:
-Завтра утром Дженайю сожгут на костре, а после смерти её ждёт вознесение. Что это вообще такое?
Глаза Эллары расширились от удивления. Даже она не ожидала, что ведьме вынесут настолько жестокий приговор.
-Это особый магический ритуал. Душа только что умершего человека переносится в залы Светлейшего, и остаётся там навсегда, - объяснила Эллара.
-Светлейшего? Это какое-то божество?
-Да. Это бог света и жизни. Лишь самые достойные маги света попадают в его владения после смерти.
-И вы собираетесь отправить туда душу вашего заклятого врага? Почему? Где здесь логика?
-Не всё так просто. Для адептов света пребывание в залах Светлейшего – это вечное блаженство. Для адептов тьмы, это непрекращающаяся агония длиною в вечность.
Джон помрачнел, хотя и ожидал услышать что-то подобное.
-А я-то наивный, думал, что вы просто убьёте ненавистную ведьму, и дружно спляшите на её костях. Не знал, что вы такие кровожадные, - высказал Доу своё мнение по поводу чересчур жестокого приговора.
-Дело не в кровожадности. Выдернуть человеческую душу из владений богов очень сложно, практически невозможно, - пояснила Эллара, не став добавлять, что Дженайе и её сообщникам почти удалось это сделать.
-Другими словами, вы всего-навсего перестраховались, чтобы никто не смог вернуть Дженайю к жизни, - подытожил Доу.
-Мы здесь не при чём! Приговор вынес судья!
-Да брось ты. Этот тугодум сам бы до такого не додумался. Готов поспорить на все свои камешки, что это Ариус его надоумил.
Эллара хотела было возразить, но быстро осмыслив сказанное, поняла, что скорее всего так оно и было. Как она уже успела убедиться, магистр ордена “Дневного Света” не всегда шёл к поставленной цели прямым путём, и в случае чего мог сделать всё необходимое чужими руками.
-Даже если и так, что это меняет? За всё что она сделала, Дженайя заслужила вечность страданий, - категорично заявила Эллара.