И снова Джон не нашёл к чему подкопаться. Складывалось ощущение, будто Финнеас подготовился к их разговору как к выпускному экзамену.
-Как у тебя дела с деньгами? – поинтересовался Джон.
-Нормально. От голода пока не умираю, - ответил немного сбитый с толку Финнеас.
-Тогда почему бы тебе не нанять какую-нибудь шайку профессиональных головорезов? С незаметным проникновением в тюрьму они справятся намного лучше меня.
-Может быть, да только казнь назначена на утро. Найти за такое короткое время надёжных и проверенных наёмников практически невозможно. Даже если они справятся с поставленной задачей, где гарантии, что они же потом не сдадут меня храмовникам. Ссора с ними мне сейчас ни к чему.
-Раз ты так боишься за свою репутацию, зачем тогда вообще взялся помогать Дженайе?
-Можешь считать меня сентиментальным дураком, но когда старый друг просит тебя о помощи, ему трудно отказать. Точнее ей.
Джон про себя подметил, что уж на кого, а на сентиментального дурака Финнеас совсем не похож.
-Само собой. Зачем рисковать своей жизнью и репутацией, когда можно сделать всю грязную работу чужими руками, - проговорил Джон с иронией.
-А ты посмотри на это с другой стороны. Если всё пройдёт удачно, все как один храмовники тебя люто возненавидят. Возможно даже устроят публичную казнь, если ты попадёшься им в руки. Но разве это имеет значение, если тебя здесь уже не будет, а повторить ритуал уже никто не сможет?
Джон не стал отвечать на риторический вопрос. В глубине души парень признавал, что попытался бы вызволить Дженайю, даже если бы Финнеас его бы об этом не попросил. Пусть она и была тёмной ведьмой, на счету которой десятки, а возможно даже и сотни загубленных жизней, Джон не мог позволить храмовникам заживо сжечь её, и обречь на вечные страдания.
-Кое-какой опыт проникновения в чужие владения у меня есть. Я сделаю всё что в моих силах, но гарантировать успеха не могу, - озвучил Джон своё решение после недолгих раздумий.
-Рад это слышать, - сказал Финнеас, ничуть не сомневавшийся, что пришелец всё же даст своё согласие.
***
Сразу же после возвращения из королевского замка Ариус узнал от Стефана, что Джон виделся с Дженайей, и что попрощались они не слишком тепло. Увидев поддельный приказ, якобы подписанный его рукой, магистр отправил на постоялый двор для задержания пришельца сразу трёх храмовников. Однако Джона там уже не было. Заподозрив неладное, Ариус приказал усилить охрану Дженайи, запереть ворота тюрьмы на ночь, и никого без исключения не пускать внутрь. Подключив к поиску пришельца, будто провалившегося сквозь землю, городскую стражу, Ариус приказал не причинять Доу вреда, если в этом не будет необходимости.
В то время, пока его разыскивали городские стражники и храмовники, Джон, сменивший свою одежду на чёрный плащ с капюшоном, ждал наступления темноты, спрятавшись в сиротском приюте. После того как они пришли к согласию, и обговорили детали плана, Финнеас поспешил покинуть город, опасаясь, что кто-нибудь может увидеть их вместе. Перед тем как уйти, стихийник вручил пришельцу медную монету, на оборотной стороне которой был изображён человек в железной маске. Следуя инструкциям стихийника, покинувший постоялый двор Джон отправился по указанному адресу, пока не добрался до приюта. Стоило ему показать эту монету хозяину приюта, как тот изменился в лице, и пообещал предоставить Джону всё необходимое по первому требованию. Не став задумываться что всё это означает, Доу потребовал предоставить ему убежище, новую одежду, несколько газовых снарядов, а также надёжный крюк, с помощью которого Джон собирался перебраться через стену, и проникнуть на территорию тюрьмы.
Арк (так звали хозяина приюта) без лишних слов предоставил Джону всё необходимое, на что у него ушло не больше 20 минут. Размышляя о причинах услужливости хозяина приюта, Джон пришёл к выводу, что всё дело в монете, которую ему дал Финнеас, однако слишком долго ломать над этим голову Доу не стал, поскольку у него были дела поважнее. Тщательно обыскивая город, стражники заглянули и в приют, но Арк заверил их, что никакого пришельца в здании нет. Наблюдая за уходящими стражниками из окна на третьем этаже, Джон осознал, что пока он не перешёл последнюю черту, и что ещё не поздно всё изменить. Он мог прийти в храм и рассказать Ариусу про Финнеаса и про его связь с тёмной ведьмой. Выслушав его оправдание, магистр переключил бы своё внимание на двуличного стихийника. Поступить так было бы намного проще, чем рискуя жизнью проникать в охраняемую тюрьму, но от разговора с Ариусом Джона удерживали сразу две серьёзные причины. Во-первых, Финнеас хоть и казался Доу не слишком надёжным союзником, но при этом стихийник определённо знал о перемещении между мирами больше других. Во-вторых, принимая сторону храмовников, Джон обрекал Дженайю на мучительную смерть. Перестав терзаться сомнениями, и дождавшись наступления темноты, Джон накинул капюшон на голову, и отправился вызволять тёмную ведьму.
Задачу пришельца усложнили отряды регулярной армии Виндхейма, патрулирующие улицы ночного города. Потерпев неудачу с поисками Джона, Ариус попытался воспользоваться особым поисковым заклинанием, однако и здесь магистра ждала неудача, поскольку от обнаружения магами света пришельца уберегла метка на руке. Не сумев обнаружить Джона, Ариус снова обратился к начальнику городской стражи. По просьбе магистра, больше напоминающей приказ, поскольку орден “Дневного Света” стоял на несколько ступеней выше в иерархической лестнице королевства Виндхейма, в Данмуре было введено что-то наподобие комендантского часа. Стараясь избегать открытых улиц, Джон добирался до тюрьмы через переулки. На карту было поставлено очень многое, однако Доу не испытывал страха, поскольку чувствовал себя в своей стихии. Добравшись до закрытых ворот, рядом с которыми несли вахту пятеро вооружённых мужчин в доспехах, Джон, притаившийся в тени находившегося рядом с тюрьмой зданием, коим оказался небольшой трактир, достал одну из газовых бомб.
Он уже хотел было сжать снаряд, и сделать бросок, но хорошенько поразмыслив, решил, что это не очень хорошая идея. Ведущая к тюрьме дорога располагалась на открытой и очень хорошо просматриваемой местности. Пятёрку валяющихся без сознания мужчин с лёгкостью можно было увидеть издалека, а если бы кто-нибудь из них успел бы поднять крик перед тем как вырубиться, и этот крик услышали бы за воротами, вся операция по освобождению Дженайи потерпела бы полный крах. Перебираться через стену на глазах у охранников было равносильно самоубийству, поэтому Джон, верно рассудив, что часовые едва ли будут сторожить ворота всю ночь, решил дождаться пересменки. Ждать пришлось практически целый час.
Вечер в Данмуре выдался не самый тёплый, поэтому Джону, не сводившему глаз с ворот, пришлось поплотнее застегнуть плащ. Когда двое из пяти часовых начали совершать обход, Джон отошёл назад, и уже собирался перебежать на другую сторону улицы. Но только пришелец сорвался с места, как из переулка, к которому собирался бежать Джон, вышли патрульные. Резко отскочив назад, Доу обнаружил, что оказался в западне. Торопливо осматриваясь, Джон заметил стоявшую неподалёку от входа в трактир деревянную повозку, на которой хозяину заведения недавно доставили очередную партию выпивки. Повозку можно было использовать в качестве укрытия, если бы не одно “но”: для того, чтобы добраться до повозки, Доу нужно было пробежать добрых двадцать метров по открытой местности на глазах у вышедших из переулка патрульных. А между тем, вооружённые мечами часовые стремительно приближались к убежищу Джона. Выжидая до последнего момента, Доу всё же смог выгадать момент, когда осматривающие улицу патрульные повернулись к трактиру спиной и пошли прочь.
Выскочив из-за угла, Доу тут же ломанул к повозке. Вместо того чтобы забраться под дно, Джон запрыгнул в телегу, тут же принял горизонтальное положение, и прижался к правой стенке повозки. Идущий позади остальных патрульный, услышав шум, обернулся, но заметив лишь вышедших из-за угла трактира часовых, пошёл дальше. Сохраняя неподвижность, и не видя своих потенциальных противников, Джон для верности пролежал на дне повозки пару минут и только потом поднялся.