-Боишься, что храмовники сделают с тобой то же самое, если поймают? Правильно делаешь. Но уж лучше виселица, чем костёр, - проговорила ведьма.
-Если ты так пытаешься меня подбодрить, то у тебя это паршиво получается, - ответил Джон, медленно возвращаясь в нормальное состояние.
-Я просто говорю очевидные вещи. Чем скорее мы выберемся из Виндхейма, тем меньше у храмовников будет шансов схватить нас. Но раз мы собираемся в Арвест, нам необходимо оружие. Ты умеешь фехтовать?
-Понятия не имею. Никогда не пробовал.
-Значит, не умеешь. Из лука хорошо стреляешь?
Джон пожал плечами.
-Понятно. За освящённый меч придётся выложить целое состояние, а его у нас нет. Придётся довольствоваться обычным. А ещё нам пригодится арбалет или броня. На то и на другое одного алмаза может не хватить, так что сделай выбор сам, - стала Дженайя инструктировать Джона.
-Неужели всё это настолько дорого? – немного удивился Доу.
-Нет. Просто раньше, когда Виндхеймом правила мать Алистера, торговцы Арквейда любили завышать цены для чужаков. Не думаю, что с тех пор многое изменилось. Оружейные лавки ты найдёшь в западной части города. Когда приобретёшь всё необходимое, возвращайся на это самое место.
-Что значит возвращайся на это самое место? Ты разве не пойдёшь со мной? – удивился Джон.
-Нет. Мне нужно кое-что сделать. Не спрашивай что именно.
-И не собирался. Мне гораздо важнее узнать кое-что другое.
-Это подождёт. Нам надо…
-Сколько тебе было лет, когда ты впервые убила человека, и как легко тебе это далось?
Дженайя замешкалась. Вопрос Джона застал её врасплох.
-Я знаю, что на твоём счёту десятки, возможно сотни загубленных жизней, но меня волнует именно твоя первая жертва. Неважно кто, и неважно за что.
Джон говорил ровным голосом, в котором Дженайя не слышала осуждения. Доу видел последствия резни, устроенной Дженайей в катакомбах под театром, но казнь наёмников шокировала его намного больше. Пришелец не задавался вопрос насколько это нормально, просто стоять и смотреть, как лишают жизни двух людей. Джон лишь хотел понять, неужели жители этого мира настолько привыкли видеть смерть, что она стала для них чем-то повседневным, и только он один был настолько впечатлительным.
-Не забивай свою голову всякой ерундой. Какое тебе дело, когда я впервые убила человека? Это было давно, и теперь всё равно ничего не изменишь, - попыталась уйти от ответа Дженайя.
-Я и не пытаюсь ничего изменить. Я лишь хочу понять, что ты чувствовала в тот момент.
Дженайя мысленно вернулась в прошлое, и вспомнила про свою первую жертву. Это был студент магической академии Орилоса. Открытый и добродушный человек, да к тому же дворянин. О том, что под маской хорошего человека скрывается злобный садист и изверг Дженайя узнала гораздо позже, после того как сама угодила в ловушку.
-Удовлетворение. Вот что я испытала. А ещё немного жалости от того, что я не могу повернуть время вспять, и снова прикончить этого ублюдка, но на этот раз медленнее и болезненнее, - ответила ведьма после короткой паузы.
Во взгляде Джона промелькнуло разочарование. Дженайю не должно было это задеть, но почему-то задело. Особенно при том, что всё только что сказанное было ложью.
-Что ж, спасибо за откровенность. Делай что собиралась и поскорее возвращайся, - сказал Джон, стараясь чтобы его голос звучал беззаботно.
Получив исчерпывающий, хоть и не самый правдивый ответ, Доу отправился на поиски оружейной лавки. Только после того как пришелец скрылся из виду, Дженайя быстрым шагом направилась к дому, возле которого видела Даргона. Когда Дженайя зашла за угол дома, то наткнулась на двух вооружённых солдат, впавших в какой-то гипнотический транс. В паре метров от солдат стоял Даргон. Глаза тёмного колдуна были закрыты, а губы едва заметно шевелились. Дженайя догадалась, что её “союзник” проник в разум обоих солдат, и пытается подкорректировать их воспоминания. И действительно, бдительные стражники посчитали Даргона подозрительным, и попытались выяснить, кто он такой. Тёмный колдун мог умертвить обоих в ту же секунду, но предпочёл использовать внушение, рассудив, что два трупа на оживлённой улице вызовут серьёзный переполох. Закончив внушение, Даргон резко открыл глаза. Солдаты принесли ему свои глубочайшие извинения, и поспешили удалиться.
-Как ты меня нашёл? – поинтересовалась ведьма, оставшись с Даргоном наедине, и удостоверившись, что кроме них поблизости больше никого нет.
-Гончая смогла взять след, - ответил хмурый колдун.
-Мой? – недоверчиво уточнила ведьма, точно зная как сильно “печать Айна” усложняет магический поиск нужного человека.
-Жертвы. Рыжий ублюдок сообщил, что у тебя скорее всего возникли проблемы с магией, раз ты предпочла бегать по Виндхейму, вместо того чтобы просто вернуться в своё поместье. Что храмовники с тобой сделали?
-Воспользовались “печатью Айна”.
На губах тёмного колдуна заиграла лёгкая улыбка. Даргону было приятно осознавать, что могущественная тёмная ведьма, которую он считал обычной зарвавшейся девчонкой, полностью лишилась своих сил. Ему ничего не стоило прямо здесь расправиться с Дженайей, либо подчинить её волю, и превратить девушку в послушную безвольную куклу. Она не играла особо значимой роли в воскрешении Адриана, что сводило значимость ведьмы к минимуму. От расправы над Дженайей Даргона удерживал лишь ультиматум Финнеаса. Зная о том насколько сильна неприязнь Даргона и его прихвостней к Дженайе, предусмотрительный стихийник пообещал спрятать высасывающий душу магический кинжал так хорошо, насколько это возможно, если лишённая сил ведьма не сможет пережить встречи со своим потенциальным союзником, или если вероломный колдун вернётся с одним лишь Джоном. И хотя Даргон подозревал, что Финнеас блефует, проверять правдивость его слов на деле тёмный колдун не собирался. На карту было поставлено слишком многое, чтобы рисковать всем ради мести какой-то зарвавшейся девчонке. Поэтому Даргон отложил возмездие на неопределённый срок, и сосредоточился на решение проблемы Дженайи.
-Мне понадобится кое-какое время для подготовки к обряду. Жди меня на городском кладбище через 40 минут, - распорядился тёмный колдун.
Дженайя сразу поняла, что задумал Даргон. Он собирался вернуть ей силы, проведя обряд “пяти точек”.
В отличие от магов света, которые могли исцелять как самих себя, так и других людей, адепты тьмы были вынуждены проводить сложные, временами даже опасные ритуалы. Обряд “пяти точек” помогал тёмному колдуну моментально восстановить силы после долгого изнурительного сражения, и исцелиться даже от смертельных ран. Суть данного обряда заключалось в следующем: пятерых человек, обездвиженных с помощью магии, раскладывали на земле в нескольких метрах друг от друга. В результате образовывалась пятиконечная звезда, место в центре которой занимал нуждающийся в восстановлении колдун или ведьма. Другой адепт тьмы связывал нити жизни пяти жертв в одну, а затем передавал всю их жизненную силу своему собрату, стоявшему в центре. В результате жертвы умирали, а тёмный маг полностью восстанавливал свои силы. Для того чтобы всё прошло успешно, обряд должен был быть проведён на земле, пропитанной аурой смерти. Поэтому Даргон и выбрал кладбище Арквейда. Обдумав предложение колдуна, Дженайя покачала головой.
-Нет. Мы не будем этого делать, - категорично заявила она.
-Что? Почему? – несказанно удивился Даргон, искренне веривший, что обряд “пяти точек” – это единственный способ вернуть Дженайе её силы.
Девушке неприятно было это осознавать, но соблазн принять предложение Даргона был очень велик. Дженайя знала, что большая часть населения Виндхейма считала её монстром в человеческом обличие, однако не считала нужным никого переубеждать. Но одно дело, когда посторонние люди, на мнение которых тебе абсолютно наплевать, считают тебя чудовищем, и совсем другое, когда ты сам считаешь точно также. Поскольку “печать Айна” была самым сильным сдерживающим заклинанием из арсенала магии света, для её нейтрализации были необходимы особые жертвы. Если бы речь шла о взрослых мужчинах, Дженайя едва ли стала бы возражать. Но конкретно в данном случае роль жертв была уготована детям, поскольку они были наиболее “чистыми” созданиями. Их общая жизненная сила могла без труда снять печать, но заплатить такую цену за возвращение своих сил Дженайя просто не могла.