-Мы – воины ордена “Дневного Света”. Защитники веры и хранители порядка.
Хотя сказано это было без лишнего пафоса и высокомерия, тон Эллары как бы подразумевал, что название ордена должно о многом говорить её собеседнику. Джон для себя сделал вывод, что имеет дело с кем-то вроде инквизиторов, от чего у него появился вполне закономерный вопрос: а стоит ли говорить этим ребятам что он прибыл из другого мира?
-Кстати, а где мы сейчас находимся? И как мы здесь оказались? – поспешил Джон сменить тему.
-Мы сейчас находимся в Данмуре. В главном храме нашего ордена. Я привязана к своей комнате, а потому могу вернуться в неё в любой момент из любой точки света, - пояснила Эллара.
-В смысле, привязана магией?
-А ты что, где-то видишь на мне верёвку?
“Надо же, а у неё оказывается есть чувство юмора!” – подумал Джон, улыбнувшись своей собеседнице.
***
Очнувшись на мостовой, Джером очень удивился, обнаружив, что всё ещё жив. Бой с тёмной ведьмой продемонстрировал храмовнику каким самонадеянным глупцом он был всё это время. Ни одна из атак Джерома так и не достигла цели, хотя храмовник потратил на них все свои силы. Дженайя с лёгкостью блокировала атаки противника, даже не пытаясь делать вид, что это сложно. Она играла с ним, словно он не достойный враг, а какой-то дворовый щенок, а когда время игр закончилось, храмовник на своей шкуре узнал, что такое невыносимая боль.
Воспользовавшись телекинезом, Дженайя вытворяла с его телом всё что хотела, будто Джером был куклой, а не человеком. Сначала она швыряла парня в дома с такой силой, что храмовник чуть не сломал позвоночник, а затем протащила его по мостовой через всю улицу, оставив позади своеобразную борозду. Не выдержав боли, Джером провалился в забытье. Некогда белоснежная одежда храмовника превратилась в грязные оборванные лохмотья. От плаща и вовсе ничего не осталось. Лицо Джерома было испачкано в дорожной грязи, обе ладони были беспощадно изодраны, на животе и боках не осталось живого места, а правая нога оказалась сломана. Глядя на торчавшую из сломанной ноги кость, Джером приложил руки к ране, и попытался исцелиться. “Исцеление” было одним из базовых заклинаний магии света, изучаемых ещё на первом курсе, поэтому, когда оно не подействовало, Джером буквально впал в ступор. Он не знал, что и думать, пока внимательно не присмотрелся к окружающей местности. На первый взгляд, храмовник по-прежнему находился в Аэдосе, да только сам город выглядел каким-то безжизненным и заброшенным. Двери домов были открыты настежь, а улицы заволокло густым туманом. Джером начал догадываться что к чему, и решил подтвердить свою догадку.
Храмовник дополз до ближайшего дома, и, придерживаясь рукой за стену, поднялся на ноги, хотя это далось ему нелегко. Сосредоточившись, Джером воспользовался заклинанием “видение”, и обнаружил что по улице ходят люди, которые совсем его не замечают. Слишком поздно прибывшие к месту боя храмовники о чём-то переговаривались с встревоженными городскими стражниками. Кто-то осматривал окровавленные следы на дороге, и пытался нащупать след пропавшего собрата. Во время этого осмотра храмовник резко повернул голову в сторону, и посмотрел как раз на то место, где стоял Джером. По взгляду храмовника было очевидно, что он в упор не замечает своего пропавшего собрата.
-Хватит грезить. Никто тебе не поможет, - услышал голос Дженайи вернувшийся обратно в безлюдный туманный Аэдос Джером.
С трудом державшийся на ногах храмовник стал медленно оседать, пока не опустился на землю.
-Зачем ты притащила меня в лимб, проклятая ведьма? – спросил Джером после внушительной паузы.
-Чтобы ты не исцелился и не сбежал, - ответила Дженайя.
-Зачем тебе это нужно? Не проще ли меня убить?
-Проще, но это тот случай, когда от живого храмовника больше пользы чем от мёртвого.
Джером сжал руки в кулаки. Перенеся храмовника в лимб, ведьма связала своего противника по рукам и ногам. Это место было зеркальным отражением реального мира, но только со своими правилами. Именно через лимб Дженайя смогла незаметно пересечь границу между Виндхеймом и Мецерской империей. Неважно каким сильным или слабым был маг, попавший в лимб. Здесь он мог использовать лишь заклинание “видение”, чтобы узнавать, что в данный момент происходит в этом же самом месте в реальном мире. Таким образом, получивший серьёзные раны Джером не мог себя вылечить, и в данный момент страдал от сильных болей во всём теле. Впрочем, стать хуже храмовнику здесь тоже не могло. В этом и заключался главный феномен зеркального мира. Он останавливал все биологические процессы в теле человека, фактически превращая его в неприкаянный дух. В лимбе можно было провести дни, недели, месяцы, годы, но при этом не постареть ни на минуту. Находившийся в зеркальном мире человек не мог причинить вред своему здоровью, даже если очень этого хотел. Он не нуждался в пище и сне, и был волен делать всё что ему заблагорассудится, кроме одного – покинуть свою туманную тюрьму. Как правило, люди, проводившие в лимбе слишком долгое время, со временем сходили с ума, и Джером прекрасно понимал, что если Дженайя решит оставить его здесь навсегда, то та же участь постигнет и его. Но даже зная это, храмовник не желал идти на поводу у своей мучительницы.
-Не трать напрасно время, ведьма! Не знаю, что ты задумала, но я не стану тебе помогать! – решительно заявил Джером.
Дженайя холодно улыбнулась. Даже после сокрушительного и позорного поражения этот упрямый молодой дурак продолжал храбриться.
-Твоё согласие мне и не требуется. Если всё пройдёт как надо, у тебя даже есть шанс сохранить не только душу, но и жизнь, - объяснила ведьма.
-Думаешь я тебе поверю?
-Думай что хочешь. Как и большинство твоих собратьев ты для меня – пустое место. Даже если я тебя не убью, рано или поздно это сделает твой бессмысленный фанатизм.
-Моя вера…
-Ничего не значит. Ты веришь, что борешься за благое дело, и защищаешь людей от кровожадных монстров вроде меня, но правда заключается в том, что как только твоё тело предадут земле, ни один из спасённых тобою людей даже не вспомнит твоего имени. Чтобы ты ни делал, тебя ждёт лишь забвение, и ничего больше.
Не будь у Джерома сломана нога, храмовник непременно набросился бы на Дженайю, и придушил бы её собственными руками. Она открыто насмехалась не только над ним самим, но и над его идеалами, а этого Джером не мог ей простить.
-Будь ты проклята, злобная тварь! Неважно сколько это отнимет у меня времени и сил! Я уничтожу тебя, даже если это будет последнее что я сделаю! – поклялся Джером.
Клятва храмовника не произвела на Дженайю впечатления. Парень руководствовался эмоциями, а не разумом, иначе не стал бы бросаться пустыми угрозами, ведь в его положении это было не только бессмысленно, но и глупо. Так или иначе, храмовник поможет ей достичь желаемой цели, и продолжит влачить своё жалкое существование. Как долго это существование продлится, зависит только от него.
***
Немного позже Эллара устроила Джону небольшую экскурсию по главному храму ордена “Дневного Света”. Мысленно взвесив все “за” и “против”, парень всё же признался своей спутнице, что прибыл сюда из другого мира. Он ожидал, что Эллара скептически отнесётся к этой новости, возможно даже назовёт его психом, однако девушка на удивление легко восприняла тот факт, что общается с пришельцем из другого мира.
Прочитав множество книг, девушка узнала, что их мир – далеко не единственный. Авторы книг не исключали возможность путешествия между мирами, но при этом ни один из них не написал, как это сделать. Во время прогулки по храму, Джон поймал себя на мысли, что общение с Элларой не только приятно, но и познавательно. Подобно учителю, хорошо знающему свой предмет, девушка прочитала пришельцу из другого мира краткий курс по истории и географии своего родного мира.
Столицей Виндхейма, самого крупного государства на континенте, долгое время был город Орилос. Но после того как тёмные маги были объявлены вне закона, король Алистер перенёс столицу в город Данмур. Правда инициатива перенести столицу принадлежала не столько королю, сколько храмовникам из ордена “Дневного Света”, имевшим огромное влияние на правителя Виндхейма.