Томас кружил вокруг твари, наскакивал, отскакивал, тыкал, ударял, рубил...
Чпок-чпок-чпок.
Одно из лезвий монстра задело его по предплечью, оставив длинный алый след. Томас знай кидался и кидался на киборга. И опять. И опять.
Чпок-чпок-чпок.
Летели искры, при каждом точном ударе тварь передёргивало и словно бы заклинивало: с каждой удачной атакой монстр «отдыхал» всё дольше. Томас получил ещё несколько царапин и порезов, но ничего особенно серьёзного. Он раз за разом бросался на противника, поражая оранжевые светящиеся сферы.
Чпок-чпок-чпок.
Каждая маленькая победа Томаса высасывала энергию из монстра — тот начал двигаться заметно медленнее, хотя и не оставлял неуклюжих попыток сделать из Томаса винегрет. Юноша безжалостно атаковал беднягу киборга, разбивая лампочку за лампочкой; каждая последующая давалась легче предыдущей. Скорей бы разделаться с чёртовой тварью и броситься на помощь другим. Ещё совсем, совсем немно...
И вдруг за спиной Томаса сверкнула ослепительная вспышка света, и раздался такой грохот, словно вся Вселенная взорвалась. Краткое мгновение радости и надежды было унесено прочь. Волна невиданной мощи бросила его на землю, он упал ничком, выронив меч, который тут же отлетел в сторону. Монстр тоже свалился. В воздухе запахло гарью. Томас перекатился набок и увидел огромную дымящуюся воронку. На краю ямы лежали ощетинившиеся лезвиями рука и нога — останки одного из киборгов. Остальное тело, по-видимому, разлетелось на атомы.
Молния. Буря, наконец, разразилась.
Даже ещё толком не додумав эту мысль до конца, Томас поднял глаза к небу и увидел, как тучи начали сыпать на землю зигзаги белого огня.
ГЛАВА 60
Молнии с громовым треском падали вокруг Томаса, фонтаны взметённой почвы взмывали вверх со всех сторон. Послышались вопли; один из них — голос принадлежал девушке — резко оборвался. В воздухе стоял одуряющий запах гари. Удары небесного электричества прекратились так же внезапно, как и начались, но тучи продолжали вспыхивать пурпурными огнями. На землю низринулись потоки воды.
Во время первой атаки молний Томас не сдвинулся с места: какая разница, безопаснее, чем там, где он лежал, не будет нигде. Но как только разряды стихли, он с трудом поднялся на ноги — осмотреться, сообразить, что делать и куда бежать в случае, если молнии вернутся.
Монстр, с которым он дрался, был мёртв — половина его туловища валялась обугленная, второй половины вообще нигде не было видно. Тереза встала над своим врагом, занесла копьё и обрушила его на последнюю лампочку; искры с шипением растворились в воздухе. Минхо медленно поднимался с земли. Ньют стоял в стороне и тяжело, с натугой, дышал. Котелок согнулся пополам и блевал. Кое-кто валялся без сил на земле, а другие — как Бренда и Хорхе — ещё сражались со своими монстрами. Струи дождя блестели при вспышках молний, гром слышался со всех сторон.
Надо было что-то предпринимать. Тереза находилась неподалёку, она отошла от поверженного врага и согнулась, упершись руками в колени.
«Нам нужно найти укрытие!» — передал он ей.
«Сколько у нас ещё времени?»
Томас, прищурившись, глянул на часы:
«Десять минут».
«Надо забраться в эти контейнеры», — мысленно сказала она и показала на ближайший из них. Тот стоял открытым, словно ровненько разрезанная пополам скорлупа яйца. В ней, должно быть, уже набралось порядочно воды.
Идея Томасу понравилась.
«А что если мы не сможем закрыть его?»
«У тебя есть план получше?»
«Нет». Он схватил её за руку и побежал к ближайшему ящику.
«Надо сказать другим!» — воскликнула Тереза.
«Сами додумаются».
Он знал — задерживаться нельзя, в любую секунду на них снова могли обрушиться молнии. Если бы они с Терезой начали сейчас вести разговоры с другими ребятами, то могло так статься, что претворять идею в жизнь было бы уже некому. Будем думать, что друзья вполне способны спастись самостоятельно. Томас был уверен, что так оно и случится.
Они как раз добежали до контейнера, когда с неба снова посыпались зигзаги разрядов, вода и земля смешались, вздыбились в яростных разрывах. В ушах у Томаса зазвенело. Он заглянул в левую половину контейнера, но не увидел там ничего, кроме лужи грязной воды. От неё поднимался тошнотворный запах.
— Быстрее! — закричал он, забираясь в контейнер.
Тереза, не мешкая, прыгнула следом. Они и без слов понимали, что им нужно делать дальше: став на колени, схватились за дальний край правой половины — к счастью, он был оторочен резиновой полосой, так что пальцы не скользили — дружно уперлись, дёрнули, вкладывая в это движение все оставшиеся силы. Крышка ящика оторвалась от земли и повернулась на петлях.
В тот момент, когда Томас собирался с удобством устроиться в вонючей луже, к контейнеру подскочили Бренда с Хорхе. Томаса охватило облегчение при виде того, что с ними всё в порядке.
— А для нас место найдётся? — заорал Хорхе, перекрывая грохот бури.
— Быстро внутрь! — проорала в ответ Тереза.
Хорхе и Бренда нырнули через край и шлёпнулись в контейнер, подняв фонтан брызг. Ну ничего, в тесноте, да не в обиде. Томас отодвинулся в самый конец ящика, чтобы дать остальным побольше места. Он удерживал крышку, по которой яростно барабанил дождь, слегка приоткрытой. Как только все расселись, они с Терезой нагнули головы, крышка закрылась наглухо, и в контейнере стало тихо, если не считать неясного стука дождя, отдалённых раскатов грома да прерывистого, шумного дыхания людей. Правда, в ушах у Томаса по-прежнему звенело.
Оставалось только надеяться, что остальные тоже укрылись в контейнерах.
— Спасибо, что пустил нас, muchacho, —проговорил Хорхе, когда все отдышались.
— А как же иначе, — ответил Томас.
Внутри ящика царила непроницаемая тьма. Рядом с ним сидела Бренда, за нею — Хорхе, а Тереза — в противоположном конце.
Послышался голос Бренды:
— Мало ли, а вдруг ты передумал выполнять своё обещание? Более подходящий случай избавиться от нас трудно даже придумать.
— Я тя умоляю, — пробормотал Томас. Он слишком устал, чтобы препираться, к тому же они чуть все не погибли, а конца злоключениям что-то не предвиделось.
— Это и есть наша Мирная Гавань? — спросила Тереза.
Томас подсветил циферблат часов — до истечения времени оставалось семь минут.
— Очень надеюсь, что так оно и есть. Может, через семь минут эти долбаные платформы повернутся и сбросят нас в какую-нибудь уютную комнатку, где мы и будем жить-поживать и добра наживать. Или не будем.
Кр-рак!
Томас взвизгнул — что-то шарахнуло по крышке ящика, да так, что у бедного юноши чуть барабанные перепонки не лопнули — громче звука он в жизни не слышал. В крышке образовалась крохотная щёлочка, из которой стала сочиться вода.
— Молния, должно быть, — сказала Тереза.
Томас потёр уши — теперь в них был уже не звон, а набат.
— Ещё парочка таких ударов — и мы окажемся там, откуда начали, — глухо проворчал он.
Он снова проверил часы. Пять минут. Кап-кап-кап — плюхалась в лужу вода из отверстия в крышке, ужасающая вонь грозила удушьем. Зато набатный колокол в голове попритих.
— Что-то я не так это себе представлял, hermano,— сказал Хорхе. — Думал, что мы торжественно, под фанфары, вступим в эту самую Мирную Гавань, и ты убедишь больших начальников принять нас под своё крыло. То есть дать нам лекарство. Вот уж не рассчитывал, что будем сидеть в вонючей ванне и ждать, когда нас до смерти затрахает током.
— Сколько ещё осталось? — спросила Тереза.
Томас взглянул на часы.