— Почему ты мне не сказала? За руку держала, о папе убитом рассказывала, а об этом — нет?!
— Я не говорила тебе, потому что не была уверена, как ты среагируешь. Боялась, что ты сломя голову бросишься таблички искать, а про меня забудешь.
Как же ему это надоело. Чтобы успокоиться, он набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул.
— Думаю, таблички — тоже часть всего этого безобразия. Ни черта не понятно.
Бренда вывернула шею, чтобы взглянуть на табличку.
— Почему непонятно? Ты хочешь сказать, что не видишь смысла? Это же проще некуда. Ты лидер, так что принимай командование. А я тебе помогу. Тем и отработаю право прийти в Мирную Гавань.
Томас захохотал.
— Здорово! Я тут застрял посреди города, полного трахнутых на голову хрясков, группа девчонок мечтает укокошить меня, а я должен беспокоиться о том, кто в нашей группе лидер?! Не смеши меня!
Бренда недоумённо нахмурилась.
— Подожди, подожди... «Девчонки, которые мечтают тебя укокошить»? Это ещё что за новости?
Томас не отвечал — раздумывал, стоит ли рассказывать ей всю историю от начала до конца. И хватит ли у него на это духу.
— Ну так?.. — настаивала она.
Решив, что будет неплохо снять груз с души и что Бренда, пожалуй, заслуживает доверия, Томас уступил. Раньше он выдавал ей информацию по капле — то там обронит намёк, то там что-то расскажет — но теперь выложил всю историю от начала и до конца в подробностях. О Лабиринте, о «спасении», о том, как проснулись и обнаружили, что по-прежнему находятся в центре того же самого кошмара. Рассказал об Арисе и группе Б. О Терезе он много не распространялся, но заметил во взгляде Бренды нечто эдакое, какую-то искорку, когда упомянул о своей подруге.
Когда он закончил, она спросила:
— Так что, у тебя с этой самой Терезой... что-то было?
Томас не знал ответа. Было ли у них что-то? С уверенностью он мог утверждать только одно — они были близкими друзьями. Судя по его отрывочным воспоминаниям, до Лабиринта они, пожалуй, были даже больше, чем просто друзьями. До Лабиринта... Как раз в то время, когда они помогали организовывать весь этот балаган.
А потом был поцелуй...
— Том? — окликнула Бренда.
Он резко взглянул на неё:
— Не называй меня так.
— А? — Она даже вздрогнула. Наверно, он сделал ей больно. — Почему?
— Просто не называй, и всё. — Ему претило говорить такое, но он ничего не мог поделать. «Том» — так называла его Тереза...
— Ну и подумаешь. Может, мне называть тебя мистер Томас? Или король Томас? Или ещё проще и лучше: ваше величество?
Томас вздохнул:
— Прости. Называй, как хочешь.
Бренда саркастически фыркнула, и оба надолго замолчали.
Проходили минуты. Томас и Бренда тихо сидели, прислонясь спинами к стене. Но умиротворение длилось недолго. Томас услышал странный глухой шум и мгновенно очнулся.
— Ты слышала? — встревоженно спросил он.
Бренда склонила голову набок и превратилась в слух.
— Да. Как будто кто-то бьёт в барабан.
— Ну вот, веселье кончилось, начинаются трудовые будни. — Он поднялся и помог подняться Бренде. — Как думаешь, что это такое?
— Держу пари, что ничего хорошего.
— А если это наши друзья?
Низкое глухое «бум-бум-бум» вдруг разом зазвучало отовсюду, гуляя по узкому переулку и эхом отражаясь от стен. Но через несколько напряжённых секунд Томас пришёл к выводу, что звуки доносятся из тупика. Несмотря на риск, он отправился туда — убедиться.
— Что ты делаешь!
Но окрик Бренды не задержал его. Тогда девушка последовала за ним.
В самом конце тупика возвышалась стена, сложенная из выщербленного и растрескавшегося кирпича. Четыре ступеньки вели вниз, к исцарапанной покосившейся двери. Над самой дверью виднелось прямоугольное окошко; стекло в нём отсутствовало, только один-единственный осколок торчал в верхнем косяке, как зуб из голой десны.
Там звучала музыка — теперь Томас ясно слышал это. Музыка была быстрой и напряжённой, с мощными басами, грохочущими ударными и ревущими гитарами. И всё это переплеталось с шумом человеческих голосов: люди хохотали, перекрикивались, подпевали... В голосах явно ощущался надрыв. Что-то в происходящем было такое, от чего кожа покрывалась мурашками.
Похоже, хряски занимались не только тем, что охотились за чужими носами. Томас встревожился ещё больше — шум не имел никакого отношения к его друзьям.
— Нам лучше убраться отсюда подобру-поздорову, — пробормотал он.
— Думаешь? — отозвалась Бренда — она стояла с ним плечом к плечу.
— Пошли.
Томас повернулся, она тоже. И оба застыли на месте. Пока они слушали музыку, в переулке появились три незнакомые фигуры. Всего в нескольких шагах от ребят стояли двое мужчин и женщина.