Они достигли широкой расселины в восточной стене, когда солнце достигло зенита. Пылающий шар золотого огня грозил сжечь их дотла. В склоне горы располагалась неглубокая пещера, всего около сорока футов длиной. По-видимому, там и был их лагерь. Судя по всему, группа Б находилась здесь уже пару дней. На земле расстелены одеяла, посередине лагеря — кострище, на краю пещеры — небольшая кучка мусора. Когда Томас с конвоем пришли туда, в лагере было только три человека — девушки, конечно, как и все остальные. Из чего следовал вывод: чтобы захватить Томаса им понадобились почти все их люди.
С луками и стрелами, кинжалами и мачете? Что-то уж слишком мудрено. С таким оружием достаточно было бы лишь нескольких из них!
По дороге Томасу удалось кое-что узнать. Имя темнокожей было Гарриет, а её неразлучную подругу, золотистую блондинку с белой-белой кожей звали Соня. Насколько он мог судить, эти двое были в группе Б вожаками до того, как туда прибыла Тереза. Они и сейчас имели ещё весьма начальственный вид, но, похоже, не принимали решений, не посоветовавшись с Терезой.
— О-кей, — сказала Тереза. — Давайте привяжем его к вон тому уроду. — Она указала на выбеленный солнцем скелет дуба, корни которого всё ещё крепко цеплялись за каменистую землю, хотя дерево было мертво уже много, много лет. — И давайте уж накормим его, что ли, не то будет выть и стонать весь день — не заснём.
«Что-то толстовато стелешь, к чему бы это?» — подумал Томас. Каковы бы ни были её истинные намерения, слова Терезы показались ему довольно-таки нелепыми. И было ещё кое-что, чего он больше не в силах был отрицать: Томас начал искренне ненавидеть Терезу, невзирая на то, что она там говорила ему в начале всего этого дурдома.
Когда они привязывали его к стволу, он не сопротивлялся. Руки ему оставили свободными. Уверившись, что он крепко спутан, они наделили его несколькими батончиками мюсли и бутылкой воды. Никто не только не говорил с ним, но даже не смотрел в его сторону. Но вот что странно (если, конечно, его не обманывало воображение): у всех был немножко виноватый вид. Он принялся за еду, не забывая, однако, зорко присматриваться к окружению. Девушки начали укладываться спать, и он внимательно следил за их приготовлениями. Что-то во всём этом было очень и очень не так!
В чём можно было не сомневаться — так это в том, что Тереза явно не ломала комедию. Ни сейчас, ни прежде. Могло ли быть так, что она делала в точности обратное тому, о чём уверяла его? Говорила, чтобы он доверился ей, тогда как сама в действительности...
И вдруг он вспомнил бумажку у двери её каморки там, в спальной палате. «Предатель». Он совершенно забыл об этой надписи до нынешнего момента. Ну вот, наконец, что-то начинает проясняться.
Бал правил ПОРОК. ПОРОК был их единственной надеждой на выживание. Если ПОРОК действительно приказал ей убить Томаса, пойдёт ли Тереза на это? Чтобы спасти самоё себя? И что она там такое ляпнула? Он, дескать, сделал с нею что-то нехорошее? Неужели ПОРОК опять поковырялся у неё в мозгу и теперь она больше не питает к нему никаких добрых чувств?
И эта татуировка у него на шее! И таблички в городе! Татуировка предупреждала его о смерти, таблички указывали, что он — настоящий лидер. Бумажка у двери комнаты Терезы — это ещё одно предупреждение.
А, да ну и что? Здесь больше двадцати членов группы Б против него одного, безоружного и привязанного к дереву. Задачка для первоклассников.
Повздыхав, он прикончил свой обед и чисто физически почувствовал себя лучше. К тому же, хотя общая картина и не была ему ясна, у него появилась уверенность, что он вот-вот ухватится за ниточку и распутает клубок. И, значит, сдаваться ещё время не пришло.
Гарриет и Соня расположились поблизости и, готовясь ко сну, украдкой бросали на Томаса любопытные взгляды. И снова он уловил на лицах девушек то же непонятное выражение вины и стыда. Ну что ж, пожалуй, предоставляется возможность побороться за свою жизнь с помощью убеждения.
— Ребята, да ведь вам на самом деле вовсе не хочется моей смерти, разве не так? — Он произнёс это таким тоном, точно поймал их на лжи. — Вы вообще когда-нибудь в своей жизни убили кого-нибудь?