* * *
…Через пару часов подготовка к празднику на вилле сенатора Клавдия, отца Аурелии, началась…
Огромный зал с колоннами по краям и многочисленными статуями, в котором обычно встречали высоких гостей, был тщательно подметён и несколько раз вымыт чистейшей водой. Везде, где только можно, были расставлены вазы и горшки с цветами; бассейн, находящийся прямо посередине этого великолепного мраморного зала, был доверху наполнен водой, и на зеркальной её поверхности не было видно даже мельчайшей соринки. По всему залу были расставлены небольшие столики, на которых красовались подносы с фруктами и кувшины с вином. Повсюду горело огромное количество светильников, источающих по всему этому великолепному залу дурманящий аромат благовоний.
Рабы и рабыни, снующие туда-сюда по залу, заканчивали последние приготовления к празднику, как вдруг, словно по мановению волшебной палочки, они перестали носиться из угла в угол и в мгновение ока выстроились в длинную шеренгу вдоль стены. Наступила гробовая тишина…
Двое слуг открыли двери и в зал медленно вошли двое: немолодые уже мужчина и женщина, одетые в роскошные наряды. Пройдя немного вперед, они неторопливым взором оглядели богатое убранство зала, и, по всей видимости, остались довольны осмотром. Это были хозяева виллы – сенатор Клавдий, отец Аурелии, и его жена Лилиана. Они оба принадлежали к древним богатым римским родам, уходящим своими корнями в очень и очень стародревние времена, когда Великий Рим ещё не был таким сильным и могущественным, каким он являлся сейчас.
От шеренги слуг и служанок отделилась молодая женщина и, низко поклонившись вошедшим господам, громко произнесла:
– Рада приветствовать вас, мой Господин и моя Госпожа, в этот солнечный летний день, который после вашего появления стал ещё более ярким и светлым! Позвольте вам сообщить, что на вилле всё полностью готово к приёму дорогих гостей, которые должны пожаловать с минуты на минуту для празднования величайшей из дат – годовщины восхождения нашего всеми любимого императора на Римский трон, и да пошлют ему боги тысячу лет жизни, которые он посвятит служению империи и дальнейшему укреплению и процветанию Рима!
– Ладно, ладно, Юлия, довольно молоть языком, как-будто ты выступаешь в Сенате, не иначе! – с улыбкой прервал Клавдий вдохновенную речь своей главной служанки. – Скажи-ка мне лучше, где мой зять Ромул и его благоверная супруга Аурелия? Дай-ка угадаю, – опять наверное занимаются любовью где-нибудь в укромном уголке, взяв себе в помощники десяток служанок и слуг? Прямо как мы в молодости, – помнишь, Лилиана, что мы вытворяли когда были немного помоложе. Особенно ты, моя проказница! А ну-ка расскажи, сколько у тебя было самое большое количество мужчин за одну ночь?
– Двенадцать, кажется, но я уже и не помню точно, – давно это было, ох как давно… – закрыв на мгновение глаза, мечтательно проговорила супруга Клавдия, по-видимому, с большим удовольствием вспоминая те славные времена, когда она, ещё будучи свободной женщиной, гуляла по ночным улочкам Рима, не пропуская ни одного публичного дома, где вино и безудержное веселье лилось рекой круглые сутки, где правил только один бог – бог наслаждения и удовольствия, – наслаждения, которому, как тогда казалось, не будет конца и края… Великий Рим тех времён – это не только сила, красота, могущество и закон, это прежде всего Вечное Наслаждение Жизнью во всех её проявлениях…
…Внезапно в дальнем углу распахнулась дверь, и оттуда в зал влетели двое молодых людей, которые поспешили подойти к Клавдию и Лилиане, чтобы поздороваться и засвидетельствовать свое почтение.
– Здравствуй, папа, здравствуй, мама, – а вот и мы!
Аурелия, подойдя к родителям, обняла и крепко поцеловала первых своих желанных гостей.
– Извините, что немного опоздали и не смогли встретить вас на пороге дома, но мы были заняты подготовкой к празднику. Мы понимаем, какие будут сегодня у нас на вилле влиятельные люди, и поэтому решили всё сделать по высшему разряду, чтобы вам, дорогие родители, не было за нас стыдно.
Ну рассказывайте, как добрались, как ваше здоровье, как дела в Сенате, и вообще!
– Здоровье вроде ничего, в Сенате ничего нового – стоит Сенат, куда он денется! Расскажите-ка лучше, как у вас дела? Когда же мы, наконец, с матерью увидим наследника, я вас спрашиваю? Этот вопрос в первую очередь тебе, Ромул, потому что нам уже надоело ждать! Плохо стараешься, наверное? Что скажешь, дочь моя, – хорошо ли старается твой муж, чтобы у вас наконец-то появился наследник? – строго спросил у Аурелии отец, едва скрывая улыбку.