Отзвуки жестоких битв, что сотрясали некогда Британию, явственно слышны в ее фольклоре. Эти отзвуки слышны в ирландских сагах — эпических прозаических повествованиях со стихотворными вставками, великолепных памятниках кельтского культурного наследия. Их возлюбленным героем стал бесстрашный воин Кухулин, чей удар рогатым копьем неотразим, а самому ему, как гласит одна из саг, присущи лишь три недостатка: то, что он был слишком молод, слишком смел и слишком прекрасен. Эти отзвуки слышны в валлийских легендах о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, которые послужили основой для множества литературных обработок — от созданной в XII веке «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского и появившейся три столетия спустя блистательной эпопеи Томаса Мэлори «Смерть Артура», вошедшей в сокровищницу мировой классики, до трилогии современной английской писательницы Мэри Стюарт «Кристальный грот», «Полые холмы», «Последнее волшебство» (1970–1979).
Отталкиваясь от романа Мэлори и пародируя не столько его, сколько порожденный им поток стилизаций под средневековье, в 1889 году Марк Твен написал остроумную историко-фантастическую повесть «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура».
Артуровские легенды, зародившись в пятом веке, складывались на протяжении длительного времени и прошли несколько стадий в своем развитии. Фигура короля Артура, предстающего то неустрашимым воителем, то справедливым и мудрым правителем, выросла постепенно для кельтов в символ сопротивления иноземному нашествию — вначале англосакскому, а потом и норманнскому. Народ наделил в своих сказаниях Артура бессмертием, выразив веру в то, что он не умер, а лишь погрузился в сон вместе с преданными рыцарями и ждет заветного часа, чтобы прийти на помощь соплеменникам. Благодаря естественным контактам кельтов-валлийцев с другими народами король Артур и его славные рыцари, его добрый советчик — прорицатель и чародей Мерлин стали также достоянием английского фольклора, отправились в победоносное шествие по европейскому континенту, начав с мирного завоевания Франции. Та же участь постигла искусно вплетенную в артуровский цикл романтическую легенду о Тристане и Изольде, которая получила широчайшее распространение, дойдя до славянских земель.
По всему миру разнеслась слава о благородном разбойнике Робине Гуде. В балладах английских менестрелей он воспет как веселый и отважный защитник народа от всевозможных угнетателей, всегда готовый поднять бьющий без промаха лук во имя свободы и справедливости. Таким — туго натянувшим свой лук — изображен легендарный стрелок и на памятнике, воздвигнутом в его честь в городе Ноттингеме, столице того графства, где находится Шервудский лес, который служил пристанищем Робину Гуду и его лихим, не ведающим страха молодцам. Из народных баллад Робин Гуд шагнул на страницы классической литературы (он упоминается у Шекспира и Вальтера Скотта), как шагнули туда герои легенд артуровского цикла.
Богатство отечественного фольклора, вдохновлявшего многих поэтов, прозаиков и драматургов, обусловило особую популярность жанра литературной сказки в Англии. Щедрую дань этому жанру в XIX–XX веках отдали Чарлз Диккенс и Уильям Мейкпис Теккерей, Льюис Кэрролл и Эдвард Лир, Оскар Уайльд и Редьярд Киплинг, Беатрис Поттер и Памела Трэверс, Джеймс Барри и Алан Милн, Джон Толкин и Дональд Биссет. Благодатная почва для создания Алисы, побывавшей в Зазеркалье, и Мэри Поппинс, Счастливого Принца и Питера Пэна, медвежонка Винни-Пуха и добрых хоббитов — порождение авторской творческой фантазии — была подготовлена неистощимой фантазией народной. И словно подтверждая эту преемственность, проказливый чертенок Пак, или Робин Добрый Малый, знакомый нам по фольклору, появляется как действующее лицо в шекспировском «Сне в летнюю ночь», а много позже — в книгах киплинговских сказок.