Биолог извлек на свет пластиковый цилиндр. Потом подошел к другому шкафу и вынул оттуда металлическое кольцо диаметром около полутора метров. Когда он прикрепил его к основанию цилиндра. Вили услышал щелчок. Все это выглядело довольно глупо и напоминало сачок для ловли насекомых, на который забыли прицепить сетку.
— Во всяком случае, — продолжал биолог, подходя к Вили, — проблема заключается в том, что мы в состоянии поддерживать всего несколько «техников-виноградарей». Это позор. Нам еще нужно так много всего узнать. Мы можем принести миру так много пользы. — Не сводя глаз с дисплея, установленного возле стола, он надел петлю на стол так, что тело Вили оказалось внутри нее.
— Нисколько не сомневаюсь, — кивнул Росас. — Будет так же, как и с Эпиде…
Он замолчал, потому что экран дисплея неожиданно ожил. Цвета были яркими, словно обладали собственной жизнью. Они резко контрастировали с мертвенно-зеленым светом лаборатории. На какое-то мгновение на дисплее появились простенькие абстрактные рисунки, но тут Вили заметил, что они асимметричны и к тому же еще и перемещаются. Когда биолог передвинул металлическую петлю к груди Вили, эллиптическая форма заметно уменьшилась, но стоило прибору приблизиться к голове мальчика, как картинка снова разрослась. Вили приподнялся на локтях, чтобы получше рассмотреть изображение на дисплее.
— Ложитесь! Нет необходимости лежать неподвижно, однако мне нужно выбрать подходящий угол обзора.
Вили лег на спину. У него возникло такое ощущение, что над ним надругались. Они смотрели на его внутренности, находящиеся в плоскости кольца!
Биолог снова передвинул прибор к груди Вили, наблюдая за работой сердца — тук-тук-тук. Затем он что-то сделал со своими приборами, и изображение на экране стало увеличиваться, пока сердце не заполнило его целиком. Было видно, как циркулирует кровь. Засветился второй дисплей, стоявший рядом с первым, и на нем появились непонятные цифры. Биолог продолжал свои измерения еще минут пятнадцать, внимательно изучая тело Вили. Наконец, он убрал петлю и занялся цифрами на дисплее.
— Ладно, концерт окончен. Не надо даже делать генопсию, малыш. Такую болезнь, как у тебя, мы уже лечили раньше. — Он посмотрел на Росаса, решив наконец как-то отреагировать на его враждебность. — Вас не устраивает наша цена, мистер Росас?
Помощник шерифа открыл было рот, чтобы ответить, но биолог замахал руками, не дав ему говорить.
— Цена, несомненно, высокая. Мы нуждаемся в самом современном электронном оборудовании. Вам, Мастеровым, Власть разрешала процветать все последние пятьдесят лет. Насколько мне известно, ваша технология существенно лучше, чем у Мирной Власти. С другой стороны, мы, биоисследователи, которых, кстати, совсем немного, живем в постоянном страхе и вынуждены прятаться, чтобы продолжать свою работу. А поскольку Власть сумела убедить вас, что мы самые настоящие чудовища, многие Мастеровые категорически отказываются продавать нам свою продукцию.
Тем не менее за прошедшие пятьдесят лет, мистер Росас, нам удалось совершить немало настоящих чудес. Если бы у нас была ваша свобода, мы могли бы сделать еще больше. И Земля сейчас была бы раем.
— Или кладбищем, — пробормотал Росас.
Биолог кивнул. Казалось, его почти не задели слова Росаса.
— Вы говорите это, даже когда нуждаетесь в нас. Эпидемии обманули вас так же, как и Мирную Власть. Если бы не те необъяснимые вспышки болезней, все могло бы быть иначе. На самом деле, если бы нам предоставили свободу действий, люди совсем не страдали бы от болезней, подобных той, что поразила этого мальчика.
— Каким образом вам удалось бы с ними справиться? — спросил Вили.
— При помощи другой эпидемии, — спокойно ответил биолог, напомнив Вили «безумных ученых» из старых телевизионных фильмов, которые смотрели Ирма и Билл, Говорить о новой эпидемии, когда прошлые принесли человечеству столько горя!.. — Да, именно так. Видишь ли, твое заболевание вызвано нарушением генетического кода родителей. Самым элегантным решением было бы создать вирус и напустить его на все население Земли, чтобы он внес исправления в генотип, вызывающий эту болезнь.
В голосе биолога звучал восторг исследователя. Вили не знал, что и думать об этом человеке, у которого явно благие намерения, но который был гораздо опаснее, чем Мирная Власть и все аристократы, вместе взятые. Биолог вздохнул и повернулся к дисплеям.