— А в этом только ваша вина, цесаре, — герцог на этот раз не сдержал улыбки. — Ваши воины так загадочны. Еще и эта металлическая сетка, закрывающая лица. И не понятно, что скрыто за ней.
— Закрытые шлемы рыцарей тоже не дают простора для воображения, — парировал я. — А бармица всего лишь элемент доспеха, а не ловушка для воображения прекрасных женщин.
— Но что мешает вам надеть привычный для взгляда местных доспех?
— К нему нужно будет привыкать, это, во-первых, а, во-вторых, наша манера боя не приспособлена к доспехам, подобным тому же миланскому. Мы просто в нем не сможем шевелиться и вести бой.
— И что же это за манера боя такая? — герцог был воплощением любопытства.
— Пускай это тоже моим маленьким секретом останется, — и мы засмеялись. — Но вы всегда сможете понаблюдать. Поезжайте к реке Ока. В ее верховьях как раз небольшая война с Великим Литовским княжеством намечается, и вы сможете все увидеть своими глазами.
— Нет уж, спасибо, я как-нибудь здесь свой век доживу, — фыркнул герцог. — Но, цесаре, если надумаете захватить Каринтию, то мое предложение все еще в силе. Обещаю, что буду всем рассказывать, что вас было не пять сотен, а пятнадцать и что каждый воин в руках держал пушку, но мы мужественно сопротивлялись, хотя силы были неравны. А когда Максимилиан примчится якобы на помощь, то тут я и увижу эту вашу манеру ведения боя, — посмеиваясь, старый герцог ушел с крыши барбакана, оставив меня наедине со своими мыслями.
В каждой шутке есть доля шутки, как говорится. А отчаянный призыв герцога захватить эти земли, некогда богатые и процветающие, был настолько искренен, что даже обращение в шутку не смогло его сделать таковым. Наверное, мы просто первая, практически полноценная армия, которая тихо-мирно прошла по Каринтии, ничего не разрушив, никого не убив, не разорив немногочисленных, еще оставшихся крестьян, а честь по чести заплативши за еду и овес для лошадей. Да и разбойники слегка пыл поумерили, ожидая, когда же мы наконец уберемся восвояси, что позволило крестьянам даже ярмарку небольшую организовать, чтобы хотя бы быстренько обменяться необходимыми товарами.
С разбойниками получилось забавно. Я во главе небольшого дозорного отряда завернул за поворот дороги, и мы наткнулись на поваленное дерево. Это произошло на четвертый день нашего путешествия по Каринтии. Я только головой покачал.
— Дерево дорого, а тут тати такого красавца завалили, — словно услышав мои претензии, на дорогу выскочили тати в количестве двадцати рыл, потрясая какими-то ржавыми железяками, видимо, имитирующими мечи, и даже рогатинами. Их даже не смутило, что перед деревом остановились явно воины в полной, хоть и не совсем обычной для здешних мест, броне, с мечами, щитами, а у многих еще и боевые луки были к седлу приторочены. Какие-то на редкость тупые разбойники нам попались. Лица моих орлов были завешаны, открыто только мое — ну не люблю я эту сетку. В ней постоянно волоски бородки путались, что создавало определенные проблемы. Ну а дальше начался цирк с конями. А все потому, что никто из нас не знал наречия, на котором тати пытались вымогать у нас, ну, наверное, деньги. Даже я, со своим знанием мертвых и нескольких живых языков, не сумел понять, что они говорят. В свою очередь, тати не знали ни одного из тех языков, на которых я пытался к ним обращаться, игнорируя направленную в мою сторону железку. Сивка фыркал подо мной и не понимал, что это я с этим вонючим чучелом вообще вожусь. А так как наши кони были обучены людей топтать, то татям я лично не позавидовал. Короткие переговоры зашли в тупик, и я со вздохом потянулся к мечу, но тут из-за поворота выехал остальной отряд. Тупые разбойники, которые не догадались даже дозорных оставить, побросали свою имитацию оружия, которая была, тем не менее, опасна для менее грозного отряда, бросились врассыпную. Васька умоляюще посмотрел на меня в разрезе шлема, и я дал отмашку. Ловили татей весь оставшийся день. По-моему, некоторым специально давали убежать подальше. Я же только головой качал. Простое время, простые развлечения, ничего личного. Мучить не мучили, иначе пришлось бы применять меры, но всех переловленных разбойников просто вздернули на ближайших деревьях, да и поехали дальше.
На крышу молча вышел Волков и протянул мне кубок с кипяченой водой с травами. Этакий аналог травяного чая, который я в приказном порядке заставил пить своих людей. Травы я собрал в какой-то деревне, просто вытащив серебряную гривну, попросил принести мне на нее лечебных травок. В итоге, охреневшие от такой щедрости жители, притащили два полноценных стога и, чуть ли не вручив мне с ними местную знахарку, которая вцепилась в какой-то особо ценный для нее мешок и ни в какую не хотела его отдавать. Девушку от мешка отцепили, за заботу местных поблагодарили, порешали ее с собой не брать, дабы соблазн в отряде не разводить, вручили злосчастный мешок и отправили домой, хохоча после этого еще пару дней.