— Трое сыновей от пятнадцати до семнадцати лет, дочь семнадцати лет, сын семи лет и двое дочерей три и четыре года доставлены в палаццо, сеньора, — отрапортовал Бордони, прерывая поток брани от Орси. Я, если честно, не понимала, что он говорит, видимо были какие-то древнематерные слова на латыни, которые не вошли в мой словарный запас, который я считала весьма неплохим.
— Хорошо, уведите их в подвал, и эту падаль не забудьте захватить. Что с остальными?
— Мертвы, как вы и приказали. Народ в растерянности. В толпе были крикуны, которых быстро удалось обезвредить, поэтому пока все спокойно, но люди продолжают собираться у ворот палаццо, — пристально глядя на меня, ответил капитан.
— Тела вывесите на площади, капитан, если будет возможность провести это, не подвергая себя риску.
— Да, сеньора. — Он ушел, выполнять приказ. Люди капитана, следом за ним увели начавшего верещать Орси, который понял, что шутки кончились.
— Ты же не станешь убивать детей, Катерина! — ко мне подошел Леонардо и попытался повернуть меня к себе лицом, но я отмахнулась.
— Они не дети, Леонардо. — Отстраненно проговорила я, понимая, что слишком медлю, и все предатели могу успеть скрыться.
— Катерина…
— Если твои нервы не выдерживают, просто уйди, — я вышла из кабинета и пошла в подвал дома, куда до этого ни разу не спускалась.
Пыточная была просто на загляденье. Лаборатория и мастерская извращенного маньяка, собственно, кем и был большую часть жизни мой муж, но мне это все не было нужно. Четверо детей постарше, ну как детей, по современным меркам уже молодые люди, находились в той же комнате, что и их отец, которого уже подвесили цепями за руки к потолку и освободили торс от одежды. Остальных просто усадили у свободной стены на пол, предварительно стянув руки веревками и заткнув им рты кляпами. Я усмехнулась, знатно наемников Джироламо выстроил в свое время.
— Где остальные, Бордони, — я обратилась к капитану, который остался в пыточной, ожидая дальнейших указаний. Леонардо остался стоять возле входа, не привлекая к себе внимания. Он все равно пошел следом за мной, видимо, чтобы образумить, если я начну перегибать палку, вот только вряд ли ему это удастся.
— В другой комнате, я подумал…
Я кивнула ему, одобряя это решение. Что бы я не говорила Орси, к детям я бы не смогла притронуться. Никогда.
— Сделайте со старшим то же самое, — я бросила взгляд на забившегося после моих слов Франческо, но цепи его держали крепко. Двое наёмников быстро и слаженно подвесили старшего сына, который только смотрел на меня, не мигая, злым взглядом, после безуспешных попыток вырваться из цепких лап, знающих свое дело людей. Я взяла кинжал и подошла к парню, проведя острием лезвия по его щеке, оставляя глубокий порез.
— Франческо, у тебя десять секунд, чтобы начать говорить.
— Ты за все ответишь…
— Конечно, — я ногой подтолкнула к парню какую-то широкую посудину и провела ножом вдоль крупных сосудов на руке и шее. Кровь ручейками побежала вниз и начала стекать в это подобие средневекового таза. — Он умрет медленно и на твоих глазах, а потом я снова задам тебе тот же вопрос.
Я бросила кинжал на столик и вышла из пыточной в коридор. Голова кружилась и не хватало воздуха, но, судя по флегматичным наемникам, ничего экстраординарного не происходило. Соберись, Катюха, тут это в порядке вещей. Постояв несколько минут, я вошла обратно и поморщилась. Перестаралась.
— Уберите его, сделайте так же, как и с Чекко, а то ему грустно висеть в одиночестве, — стараясь говорить небрежно, произнести я. — Франческо, тебе терять нечего, но я заставлю тебя умыться кровью твоих же собственных детей, и в итоге ею захлебнуться. Давайте девчонку.
— Стой. Остановись, — чуть не плача прошептал Орси. А девочку ему жалко, это хорошо. — Капитан Панссеки, Роза и Антонио Гетто, Каррадино Фео. Это все, о ком я знаю, не трогай ее.
— Я тебе не верю, — я пожала плечами, осматривая девушку, а во мне все переворачивалось. Панссеки верный боевой товарищ Риарио, служивший тому больше десяти лет, а Роза прислужница, помогающая присматривать за детьми.
— Я говорю правду.
— Хорошо, поменяйте ее на брата и повторите тоже, что и со старшим, — наемники кивнули и довольно быстро выполнили мой приказ. Даже тазик пододвинули, чтобы кровь куда надо стекала.
— Лукреция Ладриани, остановись, они здесь ни при чем. — Зарыдал Орси, чего я от него никак не ожидала. Ни слов о Лукреции, конечно, а слез взрослого мужика. Я кивнула Бордони, который без слов понял, что нужно делать.